Последствия грехопадения и обетование спасителя. Как Бог сотворил первых людей. Жизнь первых людей в раю. Беседа о человеке. Грехопадение. Беседа о грехопадении

Важную роль в христианской антропологии играет учение о том, что изначальная богозданная природа человека подверглась искажению в результате грехопадения, последствия которого сказались на всем человеческом роде.

Согласно библейскому повествованию, человек отпал от Бога не по своей воле: он был соблазнен змеем, о котором в Библии говорится, что он был хитрее всех зверей полевых (Быт 3, 1). Речь идет о том самом древнем змее, называемом диаволом и сатаною, обольщающем вселенную, о котором говорит Апокалипсис (Откр 12,9).

Когда Бог создавал человека, зло уже существовало, и оно было персонифицировано в диаволе и демонах. Создав человека, Бог поместил его в мире, где был не только свет, но и тьма, не только добро, но и зло, не только блаженство, но и страдание, не только жизнь, но и смерть. Потому Бог указал человеку на древо познания добра и зла, от которого нельзя было вкушать: ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт 2,17). Человек должен был исполнять эту Божественную заповедь и обходить запретное древо стороной. Он мог наслаждаться плодами всех деревьев, в том числе древа жизни, а значит, мог быть бессмертным. Но он должен был воздерживаться от познания и вкушения зла, потому что, как только он почувствовал бы вкус зла, как только он хотя бы на мгновение отпал от любви к Богу, он сразу потерял бы все то, чем обладал как сотворенный по образу Божию.

Почему лукавый совет змея оказался столь соблазнительным? По словам Григория Богослова, диавол обманул человека «надеждой на обожение», то есть сыграл на самых сокровенных чаяниях человека, воспользовался вложенным в человека стремлением достичь состояния богоподобия. Бог предлагал человеку путь к обо-жению через послушание Божественной заповеди. А диавол «искусил человека ложной надеждой на обожение», когда сказал Адаму и Еве: будете, как боги (Быт з, 5). И Бог и диавол обещали Адаму и Еве, что они будут, как боги. Но Бог говорит людям: если вы исполните заповедь Мою, если сохраните верность Мне, то Я сделаю вас такими же по благодати, каким Я являюсь по природе. А диавол говорит: если вы нарушите заповедь Бога, вы станете такими же, как Бог, потому что Бог запретил вам вкушать от древа познания добра и зла из зависти. Диавол никогда не раскрывает свои подлинные намерения, но маскирует их благой целью. Для того чтобы соблазнить человека, обмануть его, он пародирует Бога, обещая человеку то же, что обещал Бог.

Первой поддалась на искушение Ева: она вкусила от древа познания добра и зла, тем самым нарушив заповедь Божию. В Библии мы читаем: И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз (Быт з, 6). Она почувствовала, что плод будет сладок, и предпочла сладость запретного плода сладости исполнения Божественной заповеди. Она поверила, что существуют ценности вне Бога и помимо Бога. И решила пренебречь заповедью Божией, попробовать, каков вкус того, что вне Бога. Вслед за Евой от древа познания добра и зла вкусил Адам. И тотчас оба они обнаружили свою наготу, увидели то, чего раньше не замечали. Они поняли, что помимо добра может существовать зло, помимо красоты — безобразие и нагота, помимо радости — стыд, помимо правды — ложь.

Услышав голос Бога, ходящего в раю, Адам захотел скрыться от Бога. Нарушив заповедь Божию, человек в одно мгновение лишился того целостного, интегрального знания о Боге, той врожденной прозорливости и мудрости, которыми обладал с момента своего появления на свет. Раньше человек знал, что скрыться от Бога невозможно, что Бог присутствует везде. Нарушив заповедь, он потерял это знание. Отойдя от Бога, он сразу же получил искаженное представление о Боге. Раньше он не знал и не мог даже предположить, что Бога следует бояться, что Бог может наказать его. Раньше Адаму не пришло бы в голову бежать от Бога и скрываться от Него. Теперь же он пытается скрыться, ищет убежища, потому что заповедь нарушена, связь между человеком и Богом ослаблена.

Но скрыться от Бога Адаму не удается, и он встречается с Богом лицом к лицу. Встреча, которая раньше была источником блаженства и радости, теперь становится источником страдания и стыда. Увидев Адама, Господь изрекает Свой приговор: человек должен быть изгнан из рая — и не потому, что этого хочет Бог, но потому, что в раю нет места злу, непослушанию и неверности. Человек, вкусивший от древа познания добра и зла, уже не может находиться в раю, он стал чуждым раю. И изгнание Адама из рая становится естественным следствием нарушения заповеди Божией: это тот приговор, который подписал себе сам человек.

В поэтической форме рассказ о грехопадении Адама и изгнании его из рая изложен во II веке святителем Мелитоном Сардийским в поэме «О Пасхе»:

создал на земле человека и таким образом дал ему дыхание.

Поселил же его Бог в раю на востоке,

в Эдеме, чтобы он там наслаждался.

Затем Бог дал ему заповедь как закон:

От всякого лрева, которое в раю, вкушайте,

от лрева же познания лобра и зла не вкушайте,

ибо в тот лень, в который вкусите, смертью умрете (Быт 2, 17).

Человек же, который по природе способен вместить

и добро, и зло,

как земля принимает

и те и другие семена,

принял совет врага и сластолюбиа

и, прикоснувшись к древу, преступил заповедь и ослушался Бога. Итак, он выброшен в этот мир, как в тюрьму для осужденных.

В результате грехопадения радикальным образом изменилось соотношение свободной воли человека с волей Божией. Первозданный человек не имел греховных наклонностей: его свободная воля находилась в послушании воле Божией и в гармонии с ней. Однако после того как человек вкусил от «древа познания добра и зла», то есть опытно приобщился к злу и греху, его свободная воля оказалась перед перманентным выбором между злом и добром. В каждый конкретный момент жизни человек должен делать этот выбор, причем, для того чтобы выбор был сделан в правильную сторону, необходима сознательная направленность его воли к добру. Преподобный Максим Исповедник говорит о наличии в человеке «воли природной», или естественной, присущей всем людям, и «свободного выбора» (или гномической воли), означающего выбор между добром и злом и предполагающего ответственность за свои поступки. В Иисусе Христе была естественная воля, но не было колебаний между добром и злом, тогда как в падшем человеке свободная воля нередко оказывается в конфликте с Божественной волей.

Грехопадение Адама и Евы было не просто единичным актом: оно имело последствия для всего человечества. Для разъяснения того, каким образом грех прародителей передался человеческому роду, Максим Исповедник вводит понятие двойного греха: первым грехом было собственно преступление Адама, а вторым — те последствия, которые этот грех имел для человеческого естества. Первый грех происходил «от произволения, добровольно отказавшегося от блага», а второй, имевший своей причиной первый, — «от естества, вслед за произволением невольно отказавшегося от бессмертия». Первый грех, то есть добровольное отпадение от блага ко злу, достоин порицания, а второй есть «не могущее вызвать порицания изменение естества из нетления в тление». Эти формулировки имеют большое значение для понимания православного отношения к латинскому учению о первородном грехе, о чем речь пойдет ниже.

Одним из последствий грехопадения стало распространение греха на весь человеческий род. По словам Мелитона Сардийского, греховность, тленность и смертность были тем, что Адам оставил в наследство своим потомкам:

Ибо он оставил в наследство детям не чистоту, но блуд, не нетление, но тление, не честь, но бесчестие, не свободу, но рабство, не царство, но тиранию, не жизнь, но смерть, не спасение, но гибель.

Грех и смерть неразрывно связаны: грех является «сотрудником смерти». Поэтому когда души людей подпали воздействию греха, их тела неизбежно становились добычей смерти:

и на ком оставлял — те должны были умереть.

Итак, всякая плоть подпала греху

и всякое тело — смерти,

всякая душа выселялась из телесного дома,

и взятое от земли возврашалось в землю,

и дарованное от Бога заключалось в ад,

и происходило разрушение прекрасного состава,

и отделялось (от души) прекрасное тело.

Человек был разделяем смертью.

Ибо новое несчастье и пленение обьяло его.

Он был влеком, как пленник, тенью смертной,

и образ Отца лежал заброшенный.

Грех Адама, по словам Иоанна Златоуста, стал причиной «общего повреждения» человеческого естества215. Как подчеркивает Кирилл Александрийский, «по подобию преступления Адама весь род человеческий облекся в тление», будучи произращен от одного поврежденного корня. Макарий Египетский говорит о греховной «закваске», причастными которой стали по преемству все потомки Адама. По учению Макария, «когда человек уклонился от заповеди... грех взял его в свое подданство и сам, как некая бездна горечи, тонкая и глубокая, вошедши внутрь, овладел пажитью души до глубочайших ее тайников... Грех... обратился в привычку и предрасположенность, в каждом он с младенчества возрастает и воспитывается и учит его злу».

Будучи потомком Адама и унаследовав его природу, каждый человек причастен греху с самого момента своего появления на свет:

Мы все (рождаемся) от согрешившего Адама грешниками, от преступника — преступниками, от раба греха — рабами греха, от проклятого и мертвого — проклятыми и мертвыми; от давшего согласие диаволу, поработившегося ему и потерявшего свободу воли, — и мы дети его, над которыми тиранически властвует и господствует диавол.

Последствия грехопадения сказались на всем духовно-телесном составе человека. Человек был создан с легким, чистым, нетленным и бессмертным телом, однако после грехопадения тело утратило эти свойства, стало материальным, тленным и смертным.

В жизнь человека вошли болезни. По согласному мнению большинства древнецерковных авторов, причины всех болезней коренятся в греховности человеческого естества. Если сделанный грех рождает смерть (Иак 1,15), или, другими словами, смерть является следствием греха, то болезнь находится между грехом, за которым она следует, и смертью, которой предшествует. Взаимосвязь между грехом и болезнью может проявляться по-разному. Святые Варсануфий и Иоанн говорят, что иногда болезнь является непосредственным следствием каких-либо грехов: «Болезни, происходящие от нерадения и беспорядочности, случаются естественным образом... От тебя зависит быть нерадивым или жить нечисто и впадать в них до тех пор, пока не исправишься». В других случаях болезнь посылается от Бога в наказание за грех — «для пользы нашей, чтобы мы покаялись». Некоторые болезни происходят «от желчи», то есть от физиологических причин, другие — «от демонов». Наконец, «бывает болезнь и к испытанию, а испытание (ведет) к искусству».

Грехопадение сказалось на душевной составляющей человека. После грехопадения душа поработилась телу и, «соединившись с телом, заключилась во мраке тела». Помраченными и больными оказались все свойства и способности души. По словам Исаии Отшельника, естественное для души стремление к Богу враг изменил в постыдную похоть; ревность по Богу изменилась в противоестественную ревность и зависть людей друг к другу; способность гневаться на диавола, без которой невозможно отвергнуть его искушения, превратилась в гнев на ближнего из-за всяких ненужных и бесполезных вещей. Силы души сделались больными и поврежденными, как об этом пишет Григорий Палама:

Душа тричастна и видится в трех силах — разумной, раздражительной и желательной; всеми ими она больна... Пищей для раздражения служит желание; обе они возбуждают парение разума; поэтому никогда не увидишь здоровой раздражительную часть души, если прежде не исцелишь желательной, а разумную — прежде уврачевания этих двух.

Следует отметить, что отпадение от Бога трактуется святыми отцами как движение от простоты к сложности, от единства к множественности, от интеграции к дезинтеграции, от ассоциации к диссоциации. Блаженный Диадох говорит о первоначальном единстве и последующем разделении душевного чувства: «Естественное чувство одно... но из-за преступления Адама оно разделилось на два действия»; поэтому иногда его влечет страстная часть души, то есть желание и раздражение, и тогда оно устремляется к мирским благам, а иногда оно соуслаждается разуму и тогда восхищается к небесным красотам. Преподобный Григорий Синаит указывает на «разделение едино-видной и простой памяти», в результате которого она «из простой сделалась сложной, из единовидной — разнообразной». Процесс диссоциации, таким образом, коснулся всех частей человеческого состава.

Грехопадение Адама отразилось на умственной составляющей человеческого естества. Произошло помрачение ума, который, «отделившись от своего первоначального жилища, забыл о его светлости». Ум падшего человека, не будучи способен удержаться в «простой и единовидной» памяти о Боге, устремляется на блуждание по предметам внешнего мира. Человек все более и более погружается познанием в окружающую его множественность предметов, а знание о Боге при этом тускнеет. Состояние, в котором находится ум после грехопадения, в аскетической литературе называется «парением». В этом состоянии ум не способен к концентрации, молитве, мистическим переживаниям, но парит, развлекаясь разнообразными помыслами и образами.

Утратив первоначальную цельность, ум как бы разделился на две части, одну из которых святой Антоний Великий называет «общим мирским умом», направленным как на добро, так и на зло, изменчивым и склонным к вещественному, другую — «боголюби-вым умом», борющимся со злом. Святитель Григорий Богослов говорит о сосуществовании в одном человеке двух умов: «Во мне два ума: один добрый, и он следует всему прекрасному, а другой худший, и он следует злому; один ум идет к свету и готов покоряться Христу, а другой — ум плоти и крови, влечется во мрак и согласен отдаваться в плен велиару». О том же говорит Макарий Египетский:

Ум от ума отличен... Есть ум, обращающийся и текущий к небу и ступающий путем чистых своих помышлений и достигающий на нем стезей и троп, уготованных святым на небесах. И есть другой ум, ползуший по земле и пресмыкающийся на путях плоти. Есть ум плотский, и есть ум духовный, и духовный ум от плотского отличен.

Грехопадение Адама и Евы, по учению Церкви, имело последствия не только для человеческого рода, но и для всего сотворенного мира. По учению апостола Павла, воспринятому восточно-христианской традицией, тварь покорилась суете не добровольно, но в результате грехопадения человека: вместе с человеком она стенает и мучится доныне, но ожидает освобождения от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим 8, 20-22). Толкуя эти слова апостола, Иоанн Златоуст говорит: «Что значит "тварь покорилась суете"? Что она стала тленной. Ради кого и из-за чего? Из-за тебя, человека. Ибо, поскольку ты получил тело тленное и страстное, земля подпала проклятию... Но она... освободится от рабства тлению, то есть уже не будет тленной, но последует благообразию твоего тела». Иными словами, тварь станет нетленной тогда, когда нетленным станет человек.

Учение о грехопадении, основанное на з-й главе книги Бытия и получившее всестороннее развитие в патристике, является общим для всех христианских конфессий — православных, католиков и протестантов. Однако в христианских общинах западной традиции это учение сопряжено с понятием «первородного греха» (peccatum originate), или «первородной вины», восходящим к блаженному Августину. По учению Августина, грех Адама привел к коренной порче человеческой природы. Поскольку в Адаме заключался весь человеческий род, то грех Адама стал передаваться по наследству через тело, точнее, через плотское совокупление. Человечество превратилось, по словам Августина, в «массу осужденных» (massa damnata). После грехопадения «человеческое естество побеждено грехом, в который оно впало, таким образом утратив свободу», и грех стал «настоятельной необходимостью» для всех людей. Вина Адама, перешедшая на всех его потомков, сделала их «чадами гнева». Для их искупления был необходим Ходатай, Который умирил бы гнев Божий, принеся жертву за грех всего человечества.

Августин был крупнейшим богословом Запада, изложившим многие тайны веры в юридических понятиях, и этот юридизм навсегда наложил отпечаток на последующее развитие западного богословия. Понятие первородной вины вошло в плоть и кровь западного богословия: от его юридического понимания не смогло избавиться даже богословие Реформации. Фактически августи-новский юридизм и глубочайший пессимизм во взгляде на падшую человеческую природу были лишь усугублены богословами Реформации, в частности Лютером и Кальвином, которые утверждали, что первородный грех полностью лишил человека свободы воли. Согласно Кальвину, после первородного греха люди всецело испорчены и неспособны к благим делам, что является следствием утраты Божественной благодати. «Формула согласия», принятая в 1577 году и являющаяся нормативной вероучительной книгой лютеранства, гласит:

Мы веруем, учим и исповедуем, что первородный грех является отнюдь не слабым и незначительным, но столь глубоким извращением человеческой природы, что ничего здорового или неразвращенного не осталось в человеческом теле и человеческой душе, в его внутренних или внешних силах.

В пространном изложении той же формулы говорится, что «по причине неповиновения Адама и Евы мы все теперь находимся в немилости Божией» и являемся «чадами гнева». Первородный грех означает отсутствие наследственной праведности и образа Божия, по которому человек был первоначально создан, а также «неспособность и непригодность ко всему, что от Бога». Вместо утерянного образа Божия в человеке происходит «глубокая, порочная, отвратительная, бездонная, непостижимая и невыразимая развращенность всей природы и всех ее способностей и сил, а особенно — высших, основных способностей души в области понимания, чувств и воли, так что теперь, после грехопадения, человек наследует врожденную порочную наклонность и внутреннюю нечистоту сердца, злые похоти и пристрастия».

Православной традиции, основанной на богословском наследии восточных отцов, чуждо понимание первородного греха как наследственной вины. Более соответствует православному пониманию грехопадения приведенный выше взгляд Максима Исповедника, согласно которому предосудителен только тот грех, который Адам совершил по своему свободному произволению, то есть грех непослушания, тогда как последствия греха, выразившиеся в тленности и смертности человеческого естества, не являются предосудительными. Потомки Адама наследуют от него тленное и смертное естество, то есть непредосудительные последствия греха. В этом контексте трудно и даже невозможно говорить о том, каким образом, с православной точки зрения, вина за грех Адама.

может передаваться другим людям. Каждый человек виноват только в своих собственных грехах — тех, которые совершены по его добровольному согласию, а не в грехах родителей, прародителей или первозданного Адама. Именно личный грех человека является предосудительным, а не общая греховность человеческого рода, к которой причастен каждый человек по факту рождения, но за которую он не может нести личную ответственность.

Православная Церковь не разделяет крайний пессимизм католичества и особенно протестантизма во взгляде на падшую природу человека. Согласно православному пониманию, образ Божий в падшем человеке помрачен, но не полностью уничтожен: человек остается образом Божиим даже в своем греховном состоянии. В одном из заупокойных песнопений Православной Церкви говорится: «Образ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу прегрешений...

Православные не считают, что человек в падшем состоянии полностью утратил свободу воли и не способен к благим делам. Основываясь на трудах восточных отцов, в частности Максима Исповедника, Православная Церковь учит, что в падшем человеке свободная воля может, но не обязательно должна быть направлена исключительно на греховные деяния. Благоволение Божие к человеку не утрачено после грехопадения, так же как не утрачено и стремление человека к Богу. Человек сохраняет способность к благим делам, которые совершает при помощи благодати Божией, но не исключительно благодаря Божественной благодати, как думают протестанты.

Православной традиции чуждо представление о том, что после грехопадения человека отношение к нему Бога изменилось, что Бог в наказание за грех отнял у человека Свою благодать; что человечество полностью лишено Божественной благодати и является массой осужденных грешников. Изменилось отношение людей к Богу, но не Бога к людям: любовь Божия к роду человеческому осталась неизменной. Об этом, в числе прочих восточных отцов, с большой силой говорил преподобный Исаак Сирин.

Разница в подходе к учению о грехопадении между Востоком и Западом отразилась и на том, как в двух христианских традициях понимается предопределение человечества ко спасению. Исходным пунктом в данном вопросе являются слова апостола Павла: Кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего... А кого Он предопределил, тех и призвал; а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил (Рим 8,29-30). Блаженный Августин понимал этот текст в том смысле, что Бог изначально предназначил одних людей ко спасению, а других к осуждению, причем свободная воля человека не играет никакой роли в деле спасения. Предопределенными ко спасению являются все те, кому Бог дает веру, и если Бог дает ее, то воля человека не может ей сопротивляться. Одних Бог научает вере, других — нет: первых научает по милосердию Своему, вторых не научает по справедливому суду. Поскольку все люди, вслед за Адамом, получили справедливое осуждение, то не было бы никакого упрека Богу, даже если бы никто не был избавлен от осуждения. Иными словами, если бы даже Бог никого не спас, Его нельзя было бы упрекнуть в этом. Что же касается вопроса о том, почему Бог избирает одних, а не других, то ответа на этот вопрос вообще не следует искать, потому что непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его (Рим 11, 33).

Из этих воззрений Августина вытекает мысль о том, что не спасаются и не могут быть спасены, да и не предназначены к спасению ни те, кто не слышал проповеди Евангелия, ни те, кто не откликнулся на эту проповедь, ни некрещеные младенцы. Спасаются только те, кто к этому заведомо предопределен и кто в силу предопределения удостоился дара веры и спасающей благодати:

Те, кто не слыхал Благой Вести; те, кто, услыхав ее, обратился, но не получил дара стойкости; те, кто, услыхав Евангелие, отказался прийти к Христу... те, которые не могли верить по причине младенческого возраста и умерли, не омывшись водой возрождения, — единственным путем освобождения от первородной вины, — все они принадлежат, как признается всеми, той массе осужденных, ибо все люди осуждены на проклятие по вине одного человека. Те, кто не подлежит осуждению, освобождены не по своим заслугам, но через благодать Посредника, то есть они свободно оправданы кровью Второго Адама... Необходимо твердо знать, что никто не исключен из этой массы погибающих, возникшей из-за первого Адама, не обладая даром благодати Спасителя. Избранные избраны по благодати, а не по своим заслугам, ибо каждая заслуга дается благодатью... Избранные есть те, кто призван по Его соизволению и кого Он, кроме того, прелопрелелил и прелузнал.

Учение о том, что по справедливости все люди должны быть осуждены и что лишь по милости Божией некоторые оказываются избранными ко спасению, было развито богословами Реформации. Представление о «двойном предопределении» стало краеугольным камнем богословской доктрины Лютера и Кальвина. Кальвин утверждал, что Адам «преткнулся потому, что это было постановлено Богом», хотя и преткнулся «из-за собственных пороков». Как Кальвин, так и Лютер отрицали наличие свободной воли в падшем человеке и ее возможность повлиять на спасение человека. Говоря о подвиге мучеников, Лютер утверждал, что причиной их стойкости была исключительно благодать Божия, а не их собственная свободная воля: «Нет здесь никакой ни свободы, ни свободной воли, нельзя ни изменить себя, ни захотеть чего-либо иного, пока не укрепятся в человеке дух и благодать Божьи». Борьба за душу каждого человека разворачивается не внутри человека, а вне его — между Богом и диаволом. Воля человека, словно вьючный скот, находится между волей Бога и волей сатаны: если Бог овладевает человеком, тот следует за Богом, если же власть берет сатана, человек следует за сатаной. Сам человек, таким образом, остается лишь пассивным зрителем собственного спасения либо осуждения.

Православная традиция, опять же основываясь на богословском наследии отцов Восточной Церкви, говорит о предопределении человека ко спасению по-иному. С православной точки зрения, предопределенными ко спасению являются все созданные Богом люди; нет ни одного, заведомо предназначенного к погибели, осуждению или проклятию. Об этом говорит, в частности, преподобный Симеон Новый Богослов в толковании на Рим 8, 29-30. Обращаясь к тем, кто «извращает к собственной погибели» слова апостола и говорит «что пользы мне поднимать многие труды, показывать обращение к покаянию, если я Богом не предопределен ко спасению?», Симеон пишет:

Не слышите ли каждый день Спасителя, взывающего: Живу Я и не хочу смерти грешника, но чтобы он обратился и был жив? Не слышите ли, как Он говорит: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Может быть, Он сказал одним: «Не кайтесь, потому что Я не приму вас», а другим, предопределенным: «Вы же кайтесь, потому что Я предузнал вас»? Нет! Но каждый день в каждой церкви Он взывает на весь мир: Приилите ко Мне, все тружлаюшиеся и обремененные, и Я успокою вас. Приидите, говорит, отягощенные многими грехами к Тому, Кто берет (на Себя) грех мира!

Призванным ко спасению и предопределенным к обожению является всякий человек, следовательно, оправданным и прославленным может стать любой, кто этого захочет. Бог желает всех людей без исключения сделать богами по благодати:

Благодать Святого Духа стремится возгореться в наших душах, чтобы... приближающиеся к огню — или каждый в отдельности, или, если можно, все вместе — воспламенялись и сияли, как боги... Я думаю, и так оно есть на самом деле, что (именно) в этом заключается воля Божия о нас...

За семь веков до Симеона Нового Богослова и за одиннадцать веков до Кальвина восточнохристианская традиция в лице Иоанна Златоуста выразила свой взгляд на предопределение и призвание: «Если все согрешили, то почему одни спаслись, а другие погибли? Потому что не все захотели прийти, хотя по воле Божией все спасены, так как все призваны». Иными словами, к спасению предопределены и призваны все без исключения, но спасаются лишь те, кто добровольно откликнулся на зов Божий; те же, кто отвергает Божий призыв, не спасаются.

Спасение, согласно православному вероучению, является плодом «синергии» (сотрудничества, соработничества) между Богом и человеком. В этой синергии важнейшую роль играет свободная воля человека, которая может быть направлена как к добру, так и ко злу. Если она направлена ко злу, то это не потому, что Бог так предопределил, а потому, что человек делает свободный выбор в пользу зла. Если же она направлена к добру, то это происходит, хотя и при действии благодати Божией, но опять же не без участия самого человека. Борьба за спасение разворачивается внутри человека, а не вне его. Диавол может при помощи разнообразных средств воздействовать на человека, но человек способен противостоять ему. Воля диавола не может погубить человека: в конечном итоге решающим фактором для судьбы человека является именно направленность его свободной воли к добру или злу.

Это не означает, что православные умаляют значение предопределения, призвания и действия благодати Божией в спасении человека. Это означает лишь то, что православному христианину чуждо представление о Боге-карателе, Который по справедливости должен был бы погубить всех людей после того, как они уклонились в грех, и лишь по милости спасает некоторых. Православная Церковь, вслед за апостолом Павлом, верит, что Бог хочет, чтобы все люди спаслись (i Тим 2,4). Спасение каждого человека является следствием любви Божией ко всему роду человеческому, а не следствием того, что по Своему непостижимому милосердию Бог изымает из «массы осужденных» тех или иных избранников, которым дарует спасение вопреки собственной справедливости.

Бог может и желает спасти всякого человека. Однако Он не может спасти человека без участия и согласия самого человека. Как подчеркивал Максим Исповедник, каждый человек вправе отвергнуть спасение. Спасение ни для кого не будет принудительным: спасутся только те, кто желает следовать за Христом. Именно в согласии человека с волей Божией о его собственном спасении, в добровольном следовании заповедям Божиим и заключается та синергия, о которой говорит православное богословие.

Беседа пятая. Последствия грехопадения.

о.Александр: Напомню, что на прошлой беседе мы обозначили, что в грехе прародителей искажается вся человеческая природа. Изначально человек создается Богом абсолютно свободным. В том смысле, что он свободен не только от греха и от искушения, но и от необходимости выбирать между добром и злом, между грехом и правдой Божьей. Он укоренён в правде Божьей. Но человек ограничивает свою свободу, ставя перед собой выбор - кого ему слушать: Бога, давшего заповедь не вкушать от древа познания добра и зла, или дьявола, говорящего ему о том, что Бог лжет, скрывает от него какие-то Свои сокровенные знания. И таким образом, вступив в собеседование с этим существом, поставив перед собой возможность неправильного выбора, человек, в конце концов, этот неправильный выбор и делает. Он свою свободу променивает на исполнение воли дьявола, став слугой его, полностью подпадая под его власть и им порабощаясь. И таким образом, первородный грех является властью дьявола над человеком.

Мы, как наследники Адама, изначально полностью ему соприродные по факту своей принадлежности человеческому роду, наследуем и эту несвободу.

Но мы верим, что Господь Иисус Христос, принимая на Себя эту порабощенную, поврежденную человеческую природу, сразившись с имеющим державу смерти сатаной, побеждает его и всё человечество, включая нас, от этой власти освобождает. В таинстве крещения мы получаем возможность порвать с властью дьявола над нами и войти в то усыновление Божье, в которое Господь нас призывает. Вот краткое содержание того, на чём мы остановились в прошлый раз.

Сейчас на основании Книги Бытия мы попытаемся восстановить основные последствия поврежденности человеческой природы. Мы уже перечисляли те повреждения, которые Бог в грехопадении констатирует: это нарушение отношений между Богом и человеком, между людьми, т.е. между мужчиной и женщиной и искажение всего мироздания. Вот основные беды, которые человечество постигают после грехопадения.

Во-первых, разрушается связь между Богом и человеком. Символическим образом херувим и пламенное оружие охраняют ворота Эдемского сада, чтобы человек не имел доступа к древу жизни. Мы говорили о том, что приобщение к древу жизни - это приобщение к самому Божеству. Человек своим грехом строит стену, ограждается от возможности приобщения к Богу.

Нарушаются и связи людей между собою. Это сразу проявляется в искажении отношений в первом союзе, первом браке, когда женщина приходит в подчиненное состояние, которое Господь формулирует так: «будешь иметь влечение твоё, и муж будет господствовать над тобою». А в первом же поколении людей это разделение вытекает в человекоубийство. Старший сын Адама и Евы Каин по зависти убивает своего младшего брата. Безусловно, это является плодом и, к сожалению, неизбежным следствием нарушения первой заповеди. Святые Отцы, толкуя это событие, отмечают, что Каин рождается сразу после грехопадения и в полной мере несёт на себе печать искажения. Также Отцы поясняют, что возможно позднее Адам и Ева как-то смогли осознать чудовищность своего поступка, смогли очистить себя покаянием, и второй человек, рожденный на Земле, Авель, являет собой образец праведности и стремления к Богу. Его жертва оказывается приятной Богу, достойной, тогда как его брат приносит жертву Богу неугодную.

Мы говорили и об искажении всего мироздания, когда Земля, животворившаяся словом Божьим, приходит в упадок, рождает волчцы и тернии. Человек же вынужден в поте лица работать, достигать того, чтобы она хоть как-то его прокормила.

Искажения всего мироздания - это тот принцип существования вселенной, который мы сейчас наблюдаем. Дело в том, что всё мироздание одухотворяется и животворит. И действительно мы видим, что по слову Божьему творение организуется, умножается, усложняется. Мы видим, что Земля, неодушевленная стихия, производит растения, вода производит жизнь.
В современном мире мы наблюдаем совсем иное. Любая замкнутая система стремится к распаду, единственное видимое исключение - это живые существа. Жизнь может как-то воспроизводиться, временно себя поддерживать.

То же самое, как это ни печально, мы наблюдаем в духовном мире. Знаем, что любой застой или стагнация в духовной жизни ведет человека к упадку. Мы понимаем, что нам приходится прилагать некие значительные усилия в преодолении собственной греховности, в преодолении собственной страстности. Когда мы не прилагаем к своей духовной жизни импульс внешний, не понуждаем себя, то наша жизнь так же естественным образом идёт к распаду, идет к разложению, разрушению. Собственно в Нагорной проповеди Господь это так: узкий путь и тесные врата, ведущие в Царствие Небесное, так что немногие его находят. Естественным образом, не ища этот узкий путь, не пытаясь себя как-то утеснить и попытаться в него протиснуться, человек идет пространным путём и широкими вратами, ведущими в погибель. Вот собственно та данность, которую мы наблюдаем и в естественном мире, и в мире духовном, на духовном опыте каждого из нас.

Как можно пояснить, почему это происходит? Происходит это потому, что в грехопадении человек определенным образом переворачивается, выворачивается, если можно так сказать, наизнанку. Мы знаем, что человек двусоставен. Он сотворен из элементов этого мира, из праха земного, несёт в себе материальную составляющую, и имеет духовную составляющую, данную Богом, задача которой как-то управлять человеческим существом. Тело, являясь неотъемлемой частью человека (без тела человек существовать не может), служит словесной душе, как мы читаем в молитвослове. Таким образом, выстраивается определенная иерархия: дух управляет, руководит телесным составом, а телесный состав служит, помогает, определенным образом содействует этой духовной составляющей человека. В грехопадении человек, образно выражаясь, переворачивается с ног на голову, и телесные потребности человека становятся основными, руководящими человеком.

Если изначально человек был призван руководиться духовным началом, то сейчас в человеке руководит плотская составляющая. Человек не может не дышать, это получается рефлекторно. Человек не может задержать дыхание и задохнуться по собственному желанию, рефлекс сработает, и он воздух вдохнёт. Когда мы нуждаемся в пище, наш организм наиболее ощутимым образом нам об этом заявляет. Т.е. даже если мы потерпим без еды несколько дней, мы очевидным образом почувствуем голод. Без сна больше суток нормальный здоровый человек не выдержит. Любые потребности нашего тела стали руководить и определять нашу жизнь и очень громко и очень отчетливо о себе заявлять.

Однако мы понимаем, что человек к своему телу не сводим. Он имеет духовные потребности, которые должны быть у человека в приоритете, но которые он очень легко и благополучно забывает, что каждый из нас мы знает по собственному опыту. Мы понимаем, чем больше мы не спим, тем сильнее нам хочется, чем дольше мы не едим, тем острее мы чувствуем голод. С духовными потребностями все наоборот. Чем дольше мы не очищаем душу покаянием, тем сложнее нам потом к этому покаянию прибегнуть. Чем меньше мы понуждаем себя обращаться к Богу, тем труднее нам потом научить себя молиться.

Преодоление грехопадения идёт по такому пути. Человек определяет некую внутреннюю систему ценностей, внутреннюю систему приоритетов, и, осознав это разумом, усилием воли, положив на это все сердечные силы, подобным образом свою жизнь организовывает. Понятно, что с точки зрения законов этого мира это очень и очень сложно. Как сложно преодолеть земное притяжение, так не менее сложно преодолеть и притяжение греха. В этом смысле очень ярким образом последствие грехопадения проявляется в истории потопа.

Почему Господь посылает потоп на всё человечество? В Книге Бытия в шестой главе это описывается так: «Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери. Тогда сыны человеческие увидели дочерей человеческих, что они брали их себе в жены, какую кто избрал. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божьи стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им» (Быт. 6:1- 4).

По толкованию Святых Отцов сынами Божьими являются потомки Сифа, третьего сына Адама, который хранил праведность, веру в Бога, старался в себе это духовное составляющее взгревать и воспитывать, и как-то вновь сопрягать разрушенные связи. Дочерями человеческими здесь называются потомки Каина, которые, напротив, умножали в себе плотскую составляющую. Плодом этих связей является рождение исполинов. Образным языком Библии исполины, т.е. гигантские существа, выражают, что в этих людях в таком гипертрофированном виде доминирует и умножается плотская составляющая. Господь по этому поводу говорит следующее: «Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть же будут дни их сто двадцать лет (Быт. 6:3)». Т.е. Господь, видя это развращение человека, говорит, что они - плоть, и сокрушается, что Дух Святой, т.е. его собственное дыхание в этих людях пренебрегаемо.

В большинстве древних языческих мифов вина человека изображается иным образом. Человек виновен тем, что похищает нечто духовное: или Прометей похищает огонь у богов и дает их людям, или другой какой-нибудь божественный артефакт, несущий божью силу людям. Бог, наоборот, сокрушается, что люди погрязли в своем слишком человеческом, а Духом Божьим пренебрегают. Это е очень интересное противопоставление. И действительно есть определенная связь. Мы говорим, что Дух Святой, Слово Божье - это имена Божества. Духом мы называем третью ипостась Святой Троицы, Словом называем вторую ипостась Святой Троицы, Бога Сына, и говорим, что словом Господним небеса утвердились, и Духом уст его вся сила их. Мы говорим, что Слово и Дух - творчески оживотворяющие начала Божества. Когда человек пренебрегает Словом Божьим, от него отступает и Дух. Он лишает себя Духа Божьего, который таким образом его питает, животворит и направляет.

Если человек в сложной психологической ситуации обратился не к духовнику, не в монастырь, а к психологии. Не теряет ли он..?

о.Александр: Нет, не теряет, нужно просто понимать границы психологии. Помните, мы говорили о двух возможных схемах изображения человека - двусоставной и трехсоставной? Психология не работает с человеческим духом, с душой, в духовном её понимании. Она работает с некой физиологической, но не материальной составляющей человека, если так можно сказать. И, безусловно, если она делает это грамотно, квалифицированно, то ничего страшного в этом нет. Мы знаем, что медикаментами, терапией душу человека, т.е. духовную его составляющую, не поправишь. Выпил таблетку и избавился от гордости… от жадности…. так не бывает. Но с другой стороны, мы знаем, что какие-то психические, психологические проблемы человека вполне можно медикаментами и терапией поправить. Ничего предосудительного в этом нет.

По каким законам жили Адам и Ева, если еще заповедей не было?

о.Александр: Заповедь была дана, даже несколько. Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, владычествуйте над всеми тварями. Вторая заповедь - возделывать сад. Третья - не вкушайте древа познания добра и зла.

А по каким тогда нравственным канонам они должны были на земле жить после грехопадения?

о.Александр: В поте лица есть хлеб. Очевидно, что убийство считалось грехом. Потому что даже животных умерщвлять в пищу себе было нельзя. Вкушение мяса вводится только после грехопадения. Святые Отцы объясняют это опасностью идолослужения. Дело в том, что по свидетельству Библии идолопоклонство, как поклонение твари, получает развитие только после потопа. Для того, чтобы показать, что человек действительно владыка всего мироздания, в том числе и твари - «власть лишать их жизни», ему деется в пищу. Никому не придет в голову поклоняться тому, что ты вкушаешь.
После изгнания из рая у них сохранились представления о том, что есть воля Божья. Они же были причастны воле Божьей, причастны добру, все время пребывали в раю. Не доставлять неприятности ближнему и другие нравственные установки были для них очевидны по старой памяти. Необходимость писаных правил возникает тогда, когда человек забывает вот эти неписанные установки.

Отец Александр, а мне кажется, что по-детски как-то Каин отнесся. Неочевидно. Он не думал, что он что-то нарушает.

о.Александр: Он, вероятно, не знал, что значит отнять жизнь у другого. Он поддался двум страстям. Зависти и злобе. Очевидно, что страсти эти не согласны с волей Божьей. Он какие-то добрые импульсы в душе, например, миролюбие в себе подавил, а уступил другим эмоциям. Мы видим, как из этих эмоций проистекает, действительно, кошмар. И очень часто мы ничего плохого не хотим, а просто даем волю своим страстям. Вот человек дал волю своим страстям, а вышло братоубийство.

Борьбы просто никакой не было. Выбор был какой-нибудь?

о.Александр: Безусловно, был. Мы понимаем, что человек не предопределен к определенному своему решению. Вы видите, как Бог снисходительно к его поступку относится. Он его увещевает. Относительно того, что был ли у него выбор. Помните, Господь предостерегает его до того, как он убивает. Я позволю себе зачитать.

« Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу,
и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его.
И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое?
если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его. И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? (Быт. 4:3-9».
Он получает предостережение от Бога до того, как совершает страшное.

Александр Дворкин: И в смысле того, что он не ожидал, что так получится, - большая часть бытовых убийств так происходит. Люди не ожидают, что так получится.

Каин был боговидцем, и как он не боялся?

о.Александр: Не боялся. А мы с вами причащаемся, и не боимся.

Когда первые люди согрешили, им стало стыдно и страшно, как это и бывает со всеми, кто дурно поступает. Они тотчас же заметили, что они наги. Чтобы прикрыть свою наготу, они сшили себе из листьев смоковницы одежду, в виде широких поясов. Вместо того, чтобы получить совершенство, равное Божиему, как они того хотели, получилось наоборот, разум их помрачился, совесть их стала мучить, и они лишились душевного спокойствия.

Все это произошло потому, что они познали добро и зло против воли Божией, то есть через грех .

Грех настолько изменил людей, что, когда они услышали голос Бога в раю, то в страхе и стыде спрятались между деревьями, уже сразу забыв, что от вездесущего и всеведущего Бога нигде и ничего скрыть нельзя. Так всякий грех удаляет людей от Бога.

Но Бог, по милосердию Своему, стал призывать их к покаянию , то есть чтобы люди поняли свой грех, признались в нем перед Господом и попросили прощения.

Господь спросил: "Адам, где ты?"

Бог снова спросил: "Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты плодов с дерева, от которого я запретил тебе есть?"

Но Адам сказал: "жена, которую Ты мне дал, она дала мне плод и я его ел". Так Адам стал сваливать вину на Еву и даже на самого Бога, давшего ему жену.

И сказал Господь Еве: "Что это ты сделала?"

Но и Ева вместо раскаяния ответила: "змий соблазнил меня, и я ела".

Тогда Господь возвестил последствия совершенного ими греха.

Еве Бог сказал: "В болезнях будешь рождать детей и должна повиноваться мужу ".

Адаму сказал: "За твой грех земля не будет плодотворна, как прежде. Терние и волчцы произрастит она тебе. В поте лица твоего будешь есть хлеб ", то есть будешь добывать пропитание тяжелым трудом, "пока не возвратишься в землю, из которой ты взят ", то есть пока не умрешь. "Ибо прах ты и в прах возвратишься ".

Изгнание из рая

А диаволу, который скрывался в змее, главному виновнику человеческого греха, сказал: "проклят ты за то, что ты сделал это "... И сказал, что между ним и людьми будет борьба, в которой люди останутся победителями, а именно: "Семя жены сотрет тебе главу, а ты будешь жалить его в пяту ", то есть от жены произойдет Потомок - Спаситель мира , Который родится от девы, победит диавола и спасет людей, но для этого Сам должен будет пострадать.

Это обетование или обещание Божие о пришествии Спасителя, люди приняли с верою и радостью, потому что оно давало им великое утешение. А чтобы люди не забыли этого обещания Божия, Бог научил людей приносить жертвы . Для этого Он повелел закалывать тельца, ягненка или козла и сжигать их с молитвою о прощении грехов и с верою в будущего Спасителя. Такая жертва была предизображением или прообразом Спасителя, Который должен был пострадать и пролить Свою кровь за наши грехи, т. е. Своею пречистою кровью омыть души наши от греха и сделать их чистыми, святыми, снова достойными рая.

Тут же, в раю и была принесена первая жертва за грех людей. И сделал Бог Адаму и Еве одежды из кожи животных и одел их.

Но так как люди стали грешными, то не могли уже больше жить в раю, и Господь изгнал их из рая. И поставил Господь при входе в рай ангела-херувима с огненным мечем, чтобы охранять путь к древу жизни. Первородный грех Адама и Евы со всеми его последствиями, путем естественного рождения, перешел на все их потомство, то есть на все человечество, - на всех нас. Вот почему мы рождаемся уже грешными и подлежим всем последствиям греха: скорбям, болезням и смерти.

Итак, последствия грехопадения оказались громадными и тяжкими. Люди лишились райской блаженной жизни. Мир, помраченный грехом, изменился: земля с тех пор стала с трудом давать урожай, на полях, вместе с добрыми плодами, стали расти сорные травы; животные стали бояться человека, стали дикими и хищными. Появились болезни, страдания и смерть. Но, самое главное, люди, через свою греховность утеряли ближайшее и непосредственное общение с Богом, Он уже не являлся им видимым образом, как в раю, то есть молитва людей стала несовершенной.

Жертвоприношение было прообразом крестной жертвы Спасителя

ПРИМЕЧАНИЕ: см. Библию в кн. "Бытие": гл. 3 , 7-24.

Первого человека Адама Бог поселил в раю, в Эдеме, чтобы возделывать и хранить его. Рай – прекрасный сад – находился в Азии между реками Тигр и Евфрат.
Адам был сотворен «из праха земного». Но он был один, - животные были ниже его, а Бог безмерно выше его. «И сказал Господь Бог не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт.2:18) Ева – жена, не случайно создана из ребра Адама, а не «из праха земного». Согласно Библии все люди происходят от одного тела и души, все – от Адама, и должны быть едиными, любить и беречь друг друга.
В раю, среди множества деревьев, было два особенных дерева. Дерево жизни, вкушая плоды с которого, люди обретали здоровье и бессмертие тела. И дерево познания добра и зла, плоды с которого было запрещено вкушать. Это был единственный запрет Божий, выполняя его, люди могли выразить свою любовь и благодарность Богу. Самое высшее блаженство первых людей было в общении с Богом, Он являлся им видимым образом, как Отец детям. Бог создал людей свободными, они сами могли решать, что им делать. Человек жил в полной гармонии с природой, понимал язык зверей и птиц. Все животные были послушны ему и миролюбивы.
Дьявол вошел в змея и соблазнил Еву съесть запретный плод: «Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт.3:5)
«И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт.3:6)
Куда же делась благодарность? Люди забыли единственную заповедь Божию. Свое желание они поставили выше воли своего Создателя. Со стороны мы видим суетность и незначительность человеческих желаний. Но со своими желаниями всегда трудно справиться, свои желания кажутся весьма значительными. Когда ребенок вопреки запрету родителей делает по-своему – его наказывают. Адам и Ева понесли справедливое наказание. Но Бог первоначально призывал людей к покаянию. Но Ева обвинила змея, а Адам переложил вину на Еву и даже на Самого Бога: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». (Быт.3:12)
Прощение, испрошенное за проступок вовремя, смягчает наказание или даже совсем отменяет его. Но просьбы о прощении не прозвучало. Адам и Ева изгнаны из рая с такими словами: «Жене сказал (Господь): в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Быт.3:16)
«Адаму же сказал: проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терние и волчцы произрастит она тебе; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт.3:17-19)
Виновник грехопадения людей – дьявол – проклят, и, придет время, он будет побежден.
Люди познали добро и зло против воли Божией. Ум человеческий помрачился, воля ослабела, чувства исказились, возникли противоречия, и душа человека потеряла целеустремленность к Богу. Люди не стали «как боги», как обещал диавол, но им стало страшно и стыдно.
(В тетради запишем последствия грехопадения)
Последствия грехопадения людей:
1. На земле произросли сорняки – «терние и волчцы».
2. Животные стали дикими и хищными. Перестали повиноваться человеку.
3. В мир пришли болезни и смерть.
4. Люди утратили непосредственное общение с Богом.

Оставшись без общения с Богом, наедине с враждебно настроенной к ним природой, люди раскаялись. Самое главное, что теперь они могли передать потомкам – это веру в Единого Бога и Его обетование о приходе в мир Спасителя, Который победит дьявола и примирит человечество с Богом.
В память об этом Божием обещании люди приносили жертвы. Для этого Бог повелел закалывать тельца, овна или козла и сжигать их с молитвой о прощении грехов и с верою в Мессию. Такая жертва была прообразом Спасителя, Который должен был пострадать и пролить Свою Кровь за грехи людей. У людей было время для покаяния, очищения. Первый грех, пришедший в мир, повлек людей к другим грехам. Божие попечение и вразумление было над всеми людьми, но у каждого человека была свобода выбора – принять или не принять Бога в душе своей. Выполнять волю Творца или следовать своим желаниям и побуждениям.
У Адама и Евы было много детей, в Библии упоминаются имена только трех сыновей. Первым родился Каин, затем Авель. «И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец» (Быт.4:2) Как-то братья принесли жертвы Богу. Дар Авеля Бог принял, а дар Каина не принял. Каин сильно огорчился. «И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? И отчего поникло лицо твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт.4:6-7)
В этом библейском сюжете мы видим, что ожидание признания, какой-то благодарности за доброе, благое дело не угодно Богу. Делая добро другому бескорыстно, человек остается неуязвим для таких пороков, как зависть, тщеславие, гордыня. Иначе, они начинают господствовать над человеком и ведут к страшным грехам. Каин не внял словам Бога, им овладела зависть, и ослепленный ею Каин убил своего родного брата Авеля. Если первое падение человека было направлено против Бога, то теперь человек поднимает руку на человека.
Господь дает возможность Каину покаяться в содеянном преступлении, спрашивая, где брат его Авель. Каин лжет в ответ, что не знает, забывая при этом, что Господь Всеведущий.
«И сказал Господь: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли; и ныне проклят ты от земли; Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле» (Быт.4:10-12)
Ева, когда родила первого сына, назвала его «Каин», что значит «приобрела я человека от Господа». Второго сына она назвала Авель – «нечто», дым, его имя являет внутреннее разочарование Евы. Она думала, что с Каином придет спасение, а оказалось, что с ним пришло зло. «Человек предполагает, а Господь располагает». Более того, из рода Каина произошли все играющие на гуслях и свирели. Это – попытка заменить Богопочитание абстрактным искусством, заполнить душевную пустоту звуками гуслей и свирелей. Также из рода Каина вышли ковачи всех орудий из меди и железа. Начинается эпоха бронзы и меди. Но это не просто медь и железо, а орудия смерти. Грех умножается на земле.
Библия в своих первых главах рисует мрачную картину мирового греха. Но Господь использует само зло в провиденциальных целях и обращает его в добро. На протяжении всей истории человечества решается вопрос: человек желает жить сам по себе или с Господом. И, соответственно, результаты.

В Библии часто, почти на каждой странице, гово­рится о той реальности, которую мы обычно назы­ ваем грехом. Ветхозаветные выражения, относящиеся к этой реальности, многочисленны; они обыкно­ венно заимствованы из человеческих взаимоотношений: упущение, беззаконие, мятеж, несправедливость и т.д.; иудаизм добавляет к этому «долг» (в смысле задолженности), и это выражение применяется и в Новом Завете; в еще более общем порядке грешник бывает представлен как тот, «кто делает злое пред очами Божьими»; «праведному» («саддик») обычно противопоставляется «злой» («раша»). Но истинная природа греха с его лукавством и во всей его широте выя­ вляется прежде всего через библейскую историю; из нее мы узнаем также, что это откровение о человеке есть в то же время откровение о Боге, о Его любви, которой грех противится, и о Его милосердии, которое проявляется вследствие греха; ибо история спасения – не что иное, как история безустанно повторяемых Богом Твор­ цом попыток оторвать человека от его привязан­ ности к греху. Среди всех повествований Ветхого Завета рассказ о грехо­падении, которым открывается история человечества, пре­ подает уже учение, необычайно богатое по своему содержанию. Отсюда и надо исходить, чтобы понять, что такое грех, хотя само это слово здесь еще не произнесено.

Грех Адама проявляется по существу как непослу­ шание, как такое действие, которым человек сознательно и умышленно противопоставляет себя Богу, нарушая одно из Его повелений (Быт 3.3); но глубже этого внешнего бунтарского поступка в Писании определенно отмечается внутренний акт, от которого он происходит: Адам и Ева ослушались потому, что, поддавшись внушению змея, захотели «быть как боги, знающие добро и зло» (3.5), т.е., согласно наиболее распространенному толкованию, поста­вить себя на место Бога с тем, чтобы решать, что – добро и что – зло; приняв свое мнение за мерило, они притязают быть единственными вла­дыками своей судьбы и распоряжаться самими собой по своему усмотрению; они отказываются зависеть от Того, Кто их сотворил, извращая т. обр. отношение, соединявшее человека с Богом.

Согласно же Быт 2, это отношение заключалось не только в зависимости, но и в дружбе. В отличие от богов, упоминаемых в древних мифах (ср. Гильгамеш), не было ничего, в чем Бог отказывал бы человеку, сотворенному «по образу Его и подобию» (Быт 1.26 сл); Он ничего не оставил для Себя одного, даже и жизни (ср Прем 2.23). И вот, по наущению змея, сначала Ева, затем Адам начинают сомневаться в этом бесконечно щедром Боге. Запо­ведь, данная Богом для блага человека (ср Рим 7.10), кажется им лишь средством, которое Бог применил для охраны Своих преимуществ, а добавленное к заповеди предупреждение – всего только ложью: «Нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их (плодов древа познания), откроются глаза ваши и вы будете как боги, знающие добро и зло» (Быт 3.4 сл). Человек не доверял такому богу, ставшему его соперником. Само представление о Боге оказалось извращенным: понятие о бесконечно бес­ корыстном, ибо совершенном, Боге, не имеющем недостатка ни в чем и могущем только давать, подменяется представлением о каком-то ограни­ченном, расчетливом существе, целиком занятом тем, чтобы защищать себя от своего создания. Прежде чем толкнуть человека на преступление, грех развратил его дух, поскольку же его дух был затронут в самом отношении к Богу, образом Которого человек является, невозможно представить себе извращения более глубокого и не приходится удивляться тому, что оно повлекло за собой столь тяжкие последствия.

Отношения между человеком и Богом изменились: таков приговор совести. Прежде чем понести наказание в прямом смысле этого слова (Быт 3.23), Адам и Ева, до этого столь близкие к Богу (ср 2.15), скрываются от лица его между деревьями (3,8). Итак, сам человек отказался от Бога и ответственность за его проступок лежит на нем; он бежал от Бога, а изгнание из рая после­довало как своего рода утверждение его собствен­ного решения. В то же время ему пришлось убе­диться, что предостережение не было ложным: вдали от Бога доступ к дереву жизни невозможен (3.22), и смерть окончательно вступает в свои права. Будучи причиной разрыва между человеком и Богом, грех вносит также разрыв между членами человеческого общества уже в раю внутри самой первоначальной четы. Едва грех совершен, как Адам себя отгоражи­вает, обвиняя в нем ту, которую Бог дал ему в качестве помощницы (2.18), как «кость от костей его и плоть от плоти его» (2.23), и этот разрыв в свою очередь подтверждается наказанием: «К мужу твоему вле­чение твое, и он будет господствовать над тобою» (3.16). В дальнейшем последствия этого разрыва распространяются на детей Адама: происходит убийство Авеля (4.8), затем наступает царство наси­лия и закон сильного, воспетый Ламехом (4.24). Тайна зла и греха распространяется за пределы человеческого мира. Между Богом и человеком встает некто третий, о ком в Ветхом Завете совсем не говорится – по всей вероятности чтобы не было соблазна считать его своего рода вторым богом – но кто Премудростью (Прем 2.24) отожествляется с Диаволом или Сатаной и снова появляется в Новом Завете.

Повествование о первом грехе завершается обето­ванием человеку некой реальной надежды. Правда, рабство, на которое он себя обрек, думая достичь независимости, само по себе окончательно; грех, однажды вошедший в мир, может только мно­житься, и по мере его роста жизнь действительно идет на ущерб, вплоть до того, что совсем прекра­щается при потопе (6.13 слл). Начало разрыва исходило от человека; ясно, что почин примирения может прийти только от Бога. И уже в этом первом повествовании Бог и дает надежду, что придет день, когда Он примет на Себя этот почин (3.15). Благость Божия, которую человек презрел, в конце концов победит, – «победит зло добром» (Рим 12.21). Книга Премудростей (10.1) уточняет, что Адам был изъят из своего преступления». В Быт. уже пока­зано, что эта благость действует: она сохраняет Ноя и его семью от всеобщего развращения и от наказания за него (Быт 6.5-8), чтобы начать через него как бы новый мир; в особенности, когда «из сме­шанных в единомыслии зла народов» (Прем 10.5) она избрала Авраама и вывела его из грешного мира (Быт 12.1), чтобы «благословились в нем все племена земные» (Быт 12.2 сл, явно составляя противовес проклятиям в 3.14 слл).

Последствия грехопадения для первого человека были катастрофическими. Он не только лишился блаженства и сладости рая – изменилась и исказилась вся природа человека. Согрешив, он отпал от естественного состояния и впал в противоестественное (авва Дорофей). Были повреждены все части его духовно-телесного состава: дух, вместо того чтобы стремиться к Богу, стал душевным, страстным; душа попала во власть телесных инстинктов; тело в свою очередь утратило первоначальную легкость и превратилось в тяжелую греховную плоть. Человек после грехопадения стал «глухим, слепым, голым, бесчувственным по отношению к тем (благам), от которых отпал, а кроме того, стал смертным, тленным и бессмысленным», «вместо божественного и нетленного знания он воспринял плотское знание, ибо ослепнув очами души... он прозрел телесными очами» (преподобный Симеон Новый Богослов). В жизнь человека вошли болезни, страдания и скорби. Он стал смертным, так как потерял возможность вкушать от древа жизни. Не только сам человек, но и весь окружающий его мир изменился в результате грехопадения. Изначальная гармония между природой и человеком нарушена – теперь стихии могут быть враждебны ему, бури, землетрясения, наводнения могут погубить его. Земля уже не будет произрастать все сама собой: ее надо возделывать «в поте лица», а она принесет «терния и колючки». Звери тоже становятся врагами человека: змей будет «жалить его в пяту» и другие хищники нападать на него (Быт. 3:14-19). Вся тварь подчиняется «рабству тления», и теперь она вместе с человеком будет «ждать освобождения» от этого рабства, потому что покорилась суете не добровольно, но по вине человека (Рим. 8:19-21).

Экзегеты, интерпретировавшие библейские тексты связанные с грехопадением, искали ответа на ряд принципиальных вопросов, например: является ли сказание Быт. 3 описанием действительно совершившегося некогда события или же в книге Бытия речь идет только о перманентном состоянии человеческого рода, обозначенного с помощью символов? К какому литературному жанру относится Быт. 3? И т. д. В святоотеческой письменности и в исследованиях позднейших времен наметились три основные интерпретации Быт. 3.

Буквальное толкование было главным образом разработано антиохийской школой. Оно предполагает, что Быт. 3 рисует события в том самом виде, как оно происходило на заре существования человеческого рода. Эдем был расположен в определенной географической точке Земли (свят. Иоанн Златоуст, Беседы на Бытие, 13, 3; блаж. Феодорит Киррский, Толкование на Бытие, 26; Феодор Мопсуестийский). Одни экзегеты этого направления считали, что человек был создан бессмертным, а другие, в частности Феодор Мопсуестийский, полагали, что он мог получить бессмертие, лишь вкусив от плодов Древа жизни (что более соответствует букве Писания; см. Быт. 3:22). Буквальное толкование принимает и рационалистическая экзегеза, но она видит в Быт. 3 род этиологического сказания, призванного объяснить несовершенство человека. Эти комментаторы ставят библейский рассказ в один ряд с другими древними этиологическими мифами.

Аллегорическое толкование существует в двух формах. Сторонники одной теории отрицают событийный характер сказания, видя в нем лишь иносказательное описание извечной греховности человека. Эта точка зрения была намечена у Филона Александрийского и нашла развитие в новое время (Бультман, Тиллих). Сторонники другой теории, не отрицая, что за поведением Быт. 3 стоит некое событие, расшифровывают его образы с помощью аллегорического метода интерпретации, согласно которому змей обозначает чувственность, Эдем – блаженство созерцания Бога, Адам – разум, Ева – чувство, Древо жизни – добро без примеси зла, Древо познания – добро, смешанное со злом, и т. д. (Ориген, свят. Григорий Богослов, свят. Григорий Нисский, блаж. Августин, свят Амвросий Медиоланский).

Историко-символическое толкование близко к аллегорическому, но для интерпретации Священного Писания использует систему символов, существовавшую на Древнем Востоке. В соответствии с этой трактовкой сама суть сказания Быт. 3 отражает некое духовное событие. Образная конкретность сказания о грехопадении наглядно, «иконоподобно» изобразить сущность трагического события: отпадение человека от Бога во имя своеволия. Символ змея избран бытописателя не случайно, а ввиду того, что для ветхозаветной Церкви главным соблазном были языческие культы пола и плодородия, имевшие своей эмблемой змею. Символ Древа познания экзегеты объясняют по-разному. Одни рассматривают вкушение от его плодов как попытку испытать зло на деле (Вышеславцев), другие объясняют этот символ как установление норм этики независимо от Бога (Лагранж). Поскольку глагол «знать» имеет в Ветхом Завете смысл «владеть», «уметь», «обладать» (Быт. 4:1), а словосочетание «добро и зло» может быть переведено как «все на свете, образ Древа познания иногда истолковывают как символ власти над миром, но такой власти, которая утверждает себя независимо от Бога, делает своим источником не Его волю, а волю человека. Именно поэтому змей обещает людям, что они будут «как боги». В таком случае основную тенденцию грехопадения следует усматривать в первобытной магии и во всем магическом миросозерцании.

Многие экзегеты святоотеческого периода видели в библейском образе Адама только конкретного индивида, первого среди людей, а передачу греха интерпретировали в плане генетическом (то есть как наследственная болезнь). Однако у свят. Григория Нисского (Об устроении человека, 16) и в ряде богослужебных текстов Адам понимается как корпоративная личность. При таком понимании и образ Божий в Адаме, и грех Адамов следует относить ко всему человеческому роду как к единой духовно-телесной сверхличности. Это подтверждается словами свят. Григория Богослова, писавшего, что «через преступное вкушение пал целый Адам» (Песнопения таинственные, 8), и словами богослужения, говорящими о приходе Христа для спасения Адама. Особого мнения придерживались те, кто вслед за Пелагием считали, будто грехопадение есть только личный грех первого человека, а все его потомки грешат лишь по собственной воле. Слова Быт. 3:17 о проклятии земли часто понимались в том смысле, что несовершенство вошло в природу в результате грехопадения человека. При этом ссылались на апостола Павла, учившего, что грехопадение повлекло за собой смерть (Рим. 5:12). Однако указания самой Библии на змея как на начало зла в творении позволили утверждать дочеловеческое происхождение несовершенства, зла, смерти. Согласно этой точке зрения, человек был вовлечен в уже существующую сферу зла.

В Новом Заветегрех занимает не меньше места, чем в В етхом Завете, а в особенности, что полнота откровения о содеянном любовью Божией для победы над грехом дает возможность различить подлинное значение греха и вместе с тем его место в общем замысле Божией Премудрости.

Вероучение синоптических Евангелий с самого начала представляет Иисуса среди грешников. Ибо он пришел ради них , а не ради праведников (Мк 2.17). Пользуясь выражениями, обычно приме­ няемыми Иудеями того времени к снятию мате­ риальной задолженности. Он сравнивает отпу­щение грехов со снятием долга (Мф 6.12; 1 8.23 слл), что, конечно, не значит: грех снимается механически, независимо от внутреннего состояния ч еловека, откры­вающегося благодати для обновления своего духа и сердца . Как пророки и как Иоанн Креститель (Мк 1.4), Иисус проповедует обращение, коренное изменение духа , располагающее человека принять Божию милость, поддаться ее живительному дей­ствию: «Близко Царство Божие; кайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1.15). Тем же, кто отказывается принять свет (Мк 3.29) или считает, как фарисей в притче, что не нуждается в прощении (Лк 18.9 слл), Иисус не может дать прощения. Вот почему, как и пророки, Он обличает грех всюду, где грех имеется, даже у тех, которые считают себя праведными, поскольку они соблюдают пред­писания только внешнего закона. Ибо грех– внутри нашего сердца. Он пришел «исполнить закон» в его полноте, а отнюдь не упразднить его (Мф 5.17); ученик Иисуса не может довольствоваться «пра­ведностью книжников и фарисеев» (5.20); конечно, праведность, проповедуемая Иисусом в конечном итоге сводится к единой заповеди о любви (7.12); но видя, как поступает Учитель, ученик постепенно научается, что значит любить и, с другой стороны, что такое грех, противополагающийся любви. Он этому научается , в частности, слушая Иисуса , открывающего ему мило­ сердие Божие к грешнику. В Н овом Завете трудно найти место, показывающее лучше, чем притча о блудном сыне, к оторая так близка и к учению пророков, как грех ранит любовь Божию и почему Бог не может простить грешника без его раскаяния . Иисус открывает Своими действиями еще более, чем Своими словами, отношение Бога к греху. Он не только принимает грешников с той же любовью и с той же чуткостью, как и отец в притче , не оста­навливаясь перед возможным негодованием сви­ детелей этого милосердия, так же неспособных его понять, как старший сын в притче. Но Он и непосредственно борется с грехом: Он первый торжествует над Сатаной во время искушения; в течение Своего общественного служения Он уже исторгает людей из того рабства диаволу и греху, каким являются болезнь и одержимость, тем самым начиная Свое служение как Отрок Ягве (Мф 8.16), прежде чем «дать душу Свою как выкуп» (Мк 10.45) и «кровь Свою Нового Завета за многих излить в оставление грехов» (Мф 26.28).

Евангелист Иоанн говорит не столько об «отпущении грехов» Иисусом – хотя это тради­ ционное выражение известно и ему (1 Ин 2.11), сколько о Христе, «берущем на Себя грех мира» (Ин 1.29). За отдельными действиями он разли­ чает таинственную реальность, их порождающую: сипу, враждебную Богу и Его царству, к оторой про­тивостоит Христос. Эта враждебность проявляется прежде всего конкретно в добровольном отвержении света. Греху свойственна непроницаемость тьмы: «Свет пришел в мир, и возлюбили люди больше тьму, чем свет; ибо были лукавы дела их» (Ин 3.19). Грешник противится свету потому, что боится его, от страха, «чтобы не были изобличены дела его». Он ненавидит его: «Каждый, делающий злое, ненави­ дит свет» (3.20). Это ослепление – добровольное и самодовольное, ибо грешник не хочет сознаться в нем. «Если бы вы были слепы, не имели бы греха. Ныне же вы говорите: мы видим. Грех ваш пребывает».

До такой степени упорное ослепление нельзя объяснить иначе, как тлетворным влиянием Сатаны. Действительно, грех порабощает человека Сатане: «Всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин 8.34). Как христианин – сын Божий, так грешник – сын диавола, который сначала согрешил, и делает его дела. Среди же этих дел Ин. особо отмечает человекоубийство и ложь: «Он человекоубийца был от начала в истине не стоял, потому что нет истины в нем. Когда кто говорит ложь, говорит то, что ему свойственно, оттого что и отец его – лжец. Человекоубийцей он был, навлекши смерть на людей (ср Прем 2.24), а также и внушив Каину убить своего брата (1 Ин 3.12-15); и теперь он человекоубийца, внушая Иудеям убить Того, Кто говорит им истину: «Вы ищете Меня убить – Человека, Который сказал вам истину, а услышал Я ее от Бога... Вы делаете дела отца вашего... и хотите делать похоти отца вашего» (Ин 8.40-44). Человекоубийство и ложь порождаются ненавистью. Относительно диавола Писание говорило о зависти (прем 2.24); Ин. без колебаний применяет слово «ненависть»: как упорно неверующий «ненавидит свет» (Ин. 3.20), так Иудеи ненавидят Христа и Отца Его (15.22), причем под Иудеями здесь следует понимать – порабощенный Сатаною мир, всех, кто отказывается признать Христа. И эта ненависть приводит к убиению Сына Божия (8.37). Таково измерение этого греха мира, над которым Иисус торжествует. Ему это возможно потому, что Он Сам – без греха (Ин 8. 46: ср 1 Ин 3.5), «един» с Богом Отцом Своим (Ин 10.30), наконец, и может быть в основном, - «любовь», ибо «Бог есть любовь» (1 Ин 4.8): во время Своей жизни Он не переставал любить, и смерть Его явилась таким делом любви, больше которого представить себе невозможно, она - «свершение» любви (Ин. 15.13; ср 13.1; 19.30). Оттого эта смерть и была победой над «Князем мира сего». Доказательство этого не только в том, что Христос может «снова принять отданную Им жизнь» (Ин. 10.17), но еще более в том, что к Своей победе Он приобщает Своих учеников: приняв Христа и благодаря этому став «чадом Божьим» (Ин 1.12), христианин «не делает греха», «потому что рожден от Бога». Иисус «берет грех мира» (Ин 1.29), «крестя Духом Святым» (ср 1.33), т.е. сообщая миру Духа, симво­лизируемого таинственной водой, истекшей из пронзенного ребра Распятого, подобно источнику, о котором говорил Захария и который видел Иезекииль: «и вот из-под порога Храма течет вода» и превра­щает берега Мертвого моря в новый рай (Иез 47. 1-12; Откр Ин 22.2). Конечно, христианин, даже рожден­ный от Бога, может снова впасть в грех (1 Ин 2.1); но Иисус «есть умилостивление за грехи наши» (1 Ин 2.2), и Он дал Духа апостолам для того именно, чтобы они могли «отпускать грехи» (Ин 20.22 сл).

Большее обилие словесных выражений позво­ляет Павлу еще точнее различать «грех» от «греховных дел», чаще всего называемых, помимо традиционных оборотов речи, «согрешениями» или проступками, что, однако, нисколько не умаляет серьезности этих проступков, передаваемых иногда в русском пере­воде словом преступление. Так грех, совершенный Адамом в раю, - о котором известно, какое значение ему приписывает Апостол, - поочередно именуется «преступлением», «согрешением» и «непо­слушанием» (Рим 5.14). Во всяком случае, в учении Павла о нравствен­ности греховный поступок занимает не меньше места, чем у Синоптиков, как это видно из перечней грехов, так часто встречающихся в его посланиях. Все эти грехи исключают из Царства Божия, как это иногда и прямо говорится (1 Кор 6.9; Гал 5.21). Исследуя глубину греховных поступков, Павел указывает на их первопричину: они являются в греховной природе человека выражением и внешним проявлением силы, враждебной Богу и Его Царству, о которой говорил ап. Иоанн. Одно то, что фактически Павел только к ней применяет слово грех (в единственном числе), уже придает ей особую рельефность. Апостол тщательно описывает то ее происхождение в каждом из нас, то производимые ею дей­ствия, с точностью, достаточной, чтобы наметить в основных чертах настоящее богословское учение о грехе.

Эта «сила» представляется до некоторой степени персонифицированной, так что иногда она как будто отожествляется с личностью Сатаны, «бога века сего» (2 Кор 4.4). Грех все же от него отличается: он присущ грешному человеку, его внутреннему состоя­нию. Введенный в человеческий род непослушанием Адама (Рим 5.12-19), а отсюда как бы косвенным образом и во всю материальную вселенную (Рим 8.20; ср Быт 3.17), грех вошел во всех людей без исключения, всех их вовлекая в смерть, в вечное отделение от Бога, которое отверженные испытывают в аду: без искупления все образовали бы «осужденную массу», по выражению блаж. Августина. Павел пространно описывает это состояние человека, «продан­ного греху» (Рим 7.14), но еще способного «нахо­дить удовольствие» в добре (7.16,22), даже «хотеть» его (7.15,21), - и это доказывает, что не все в нем извращено, - но совершенно неспособного его «сделать» (7.18), а значит - неизбежно обречен­ного на вечную смерть (7.24), которая есть «конец», «завершение» греха (6.21-23).

Такие утверждения навлекают иногда на Апо­стола обвинения в преувеличении и в пессимизме. Несправедливость этих обвинений в том, что выска­зывания Павла не рассматриваются в их контексте: он описывает состояние людей вне влияния благо­дати Христовой; сам ход его доказательства при­нуждает его к этому, поскольку он подчеркивает всеобщность греха и порабощенность им с единствен­ной целью - установить бессилие Закона и пре­вознести абсолютную необходимость освободи­тельного дела Христа. Более того, Павел напо­минает о солидарности всего человечества с Адамом, чтобы раскрыть другую, гораздо более высокую солидарность, объединяющую все человечество с Иисусом Христом; по мысли Божией, Иисус Христос, как контрастный прообраз Адама, есть первый (Рим 5.14); и это равносильно утверждению, что грехи Адама с его последствиями был допущен только потому, что Христос должен был над ними востор­жествовать, притом с таким превосходством, что прежде чем излагать сходства между первым Адамом и Последним (5.17), Павел старательно отмечает их различия (5.15). Ибо победа Христа над грехом представляется Павлу не менее блистательной чем Иоанну. Христианин, оправ­данный верою и крещением (Гал 3.26), совершенно порвал с грехом (Рим 6.10); умерший греху, он стал новым существом (6.5) со Христом умершим и воскресшим - «новой тварью» (2 Кор 5.17).

Гностицизм, обрушившийся на церковь во 2 веке, вообще считал материю корнем всякой нечистоты. Отсюда антигностические отцы, как, напр., Ириней, усиленно подчеркивают мысль,что человек создан совершенно свободным и по своей вине утратил блаженство. Впрочем, очень рано наблюдается расхождение между Востоком и Западом в построениях на эти теми. Западное христианство отличалось более практическим ха рактером, всегда поддерживало эсхатологические представления, мыслило отношения между Богом и человеком в формах права и поэтому занима лось изучением греха и его последствий гораздо более, чем восточное. Уже Тертуллиан говорил о «повреждении» , проистекающем из перво начального порока. Киприан идет дальше. Амвросий уже того мнения, что мы все погибли в Адаме. А Августин договаривает эти мысли до конца: он воскресил переживания Павла, его учение о грехе и благодати. И вот этого Августина должна была вместить в себя Западная церковь как раз в то время, когда она готовилась утвердить свое господство над миром варваров. Возникло своеобразное «сцепление противоположностей» – сочетание в одной и той же церкви обрядности, права, политики, власти с тонким и возвышенным учением о грехе и благодати. Трудно соединимые теоретически два направления отыскали в жизни практическое совмещение. Церковь, конечно, изменяла содержание августинизма и отодвигала его на задний план. Но, с другой стороны, она всегда терпела тех, кто смотрел на грех и благодать Августина. Под этим могучим влиянием стоит даже Тридентский собор: « Если кто не признает, что первый человек, Адам, когда нарушен был запрет Бо жий..., тотчас же утерял святость и праведность, в которых был утвержден, ...и в отношении тела и души претерпел перемену к худшему, тот да будет – анафема. И одновременно практика ис поведи поддерживала другой порядок воззрений. Подавленное мыслями о греховности средневековье мыслило Бога как карающего Судию. От сюда представление о важности заслуг и сатис факции. В страхе перед карами за грех миряне естественно думали больше о наказаниях и средствах избежать их, чем об устранении греха. Наказание служило не столько тому, чтобы приобрести вновь в Боге Отца, сколько тому, чтобы избежать Бога-Судии. Лютеранство акцентиро вало догмат о первородном грехе. Апология Аугсбургского исповедания заявляет: «После падения нам вместо нравственности прирожденна злая похоть; после падения мы, как рожденные от грешного рода, не боимся Бога. Вообще первородный грех есть и отсутствие первобытной праведности и злая похоть, которая приразилась к нам вместо этой праведности». Шмалькальденские члены утверждают, что естественный человек не имеет свободы в выборе добра. Если допустит ь противное, то Христос напрасно умер, ибо не было бы грехов, за которые он должен был бы умереть, или же он умер бы только ради тела, и не ради души». Формула согласия цитирует Лютера: «Я осуждаю и отвергаю как великую ошибку всякое учение, прославляющее нашу свободную волю и не взывающее кпомощи и благодати Спасителя, ибо вне Христа наши господа г рех и смерть».

Греко-восточной церкви не пришлось выдержать такой острой борьбы по вопросам о спасении и грехе, какая разгорелась между католичеством и протестантством. Примечательно, что до 5 века для Востока оказывается чуждым учение о первородном грехе. Здесь религиозные притязания и задания долго остаются очень высокими и дерзновенными (Афанасий Великий, Василий Великий). Это и другие обстоятельства создали недостато к определенности в учении о грехе. «Грех сам по себе не существует, поелику он не сотворен Богом. Посему невозможно определить, в чем он состоит», – говорит «Православное исповедание» (вопрос,16). «В падении Адама человек погубил совершенство разума и ведения, и его воля прекл онилась более ко злу, нежели к добру» (вопрос, 24). Однако «воля, хотя осталась неповрежденной по отношению к желанию добра и зла, впрочем, сделалась в одних более преклонной ко злу, в других к добру» (вопрос 27).

Грехопадение глубоко подавляет образ Божий, не искажая его. Именно сходство, возможность подобия серьезно затронуто. В западном учении «человек животный» сохраняет после грехопадения основы человеческого существа, хотя этот животный человек и лишен благодати. Греки же считают, что хотя образ не потускнел, извращение изначальных отношений между человеком и благодатью настолько глубоко, что только чудо искупления возвращает человека к его «естественной» сущности. В своем грехопадении человек представляется лишенным не своего избытка, а своей истинной природы, что помогает понять утверждение святых отцов о том, что христианская душа по самому своему существу является возвращением в рай, стремлением к подлинному состоянию ее природы.

Главные причины греха таятся в неправильном устрое­ нии ума, в недолжном расположении чувств и в ложном направлении воли. Все эти аномалии указывают на рас­стройство души, определяют собой пребывание души в состоянии страсти и являются причиной греха. В святоотеческой письменности всякий грех рассматри вается как проявление живущей в человеке страсти. При неправильном устроении ума, то есть при порочном воззрении на мир, восприятия, впечатления и желания приобретают характер чувственного вожделения и наслаж­ дения. Ошибка в плане умозрения ведет к ошибке в плане практической деятельности. Впавшее в заблуждение прак­тическое сознание влияет на чувства и волю и является причиной греха. Святой Исаак Сирин говорит о воспламе­нении тела огнем вожделения при смотрении на предметы внешнего мира. При этом ум, призванный сдерживать, регулировать и контролировать функции души и вожделе­ ния плоти, сам охотно останавливается в этом состоянии, воображает объекты страсти, вовлекается в игру страстей, становится умом невоздержным, плотским, непотребным. Преподобный Иоанн Лествичник пишет: «Причина страсти – чувство, а неправильное употребление чувств – от ума». Эмоциональное состояние человека также может быть причиной греха и оказывать влияние на интеллект. В состо­ янии недолжного расположения чувства, например, в со стоянии страстного эмоционального возбуждения, ум ли­шается способности осуществлять реалистически верную нравственную оценку ситуации и контроль над соверша­емыми действиями. Святой Исаак Сирин указывает на греховную сладость в сердце – чувство, пронизывающее все естество человека и делающее его пленником чувственной страсти.

Самой серьезной причиной греха является преднамерен­ но злая воля, которая сознательно избирает беспорядок и духовный ущерб в своей личной жизни и в жизни ближних. В отличие от чувственной страсти, которая ищет времен­ ного удовлетворения, озлобленность воли делает грешника еще более тяжелым и мрачным, так как является более постоянным источником беспорядка и зла. Люди стали подвержены чувственной страсти и склонны к злу после совершения прародительского греха, орудием которого был диавол, поэтому его можно считать косвенной причиной всякого греха. Но диавол не является безусловной причиной греха в том смысле, что он как будто принуждает к греху человеческую волю, – воля остается свободной и даже неприкосновенной. Самое большее, на что способен диавол, – это соблазнять человека к греху, действуя на внутренние чувства, побуждая человека думать о греховных предметах и сосредоточивать внимание на вожделениях, которые сулят запрещенные удовольствия. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин говорит: «Ни­ кто не может быть прельщен диаволом, кроме того, кто сам пожелает отдать ему согласие своей воли». Святой Кирилл Александрийский пишет: «Диа­ вол способен предложить, но не способен навязать нам наш выбор» – и заключает: «Мы сами выбираем грех». Святитель Василий Великий видит источник и корень греха в человеческом самоопределении. Эта мысль нашла четкое выражение и в воззрениях преподобного Марка Пустынника, выраженных в его трактате «О святом креще­ нии»: «Необходимо понимать, что нас заставляет делать грех причина, лежащая в нас самих. Следовательно, от нас самих зависит, слушать ли нам веления нашего духа и познавать их, идти ли нам путем плоти или путем духа... ибо в нашей воле делать что-либо или не делать».

См.: «Словарь Библейского Богословия». Под редакцией Кс. Леон-Дюфура. Перевод с французского. «Кайрос», Киев, 2003. Стр. 237-238.

См.: «Словарь Библейского Богословия». Под редакцией Кс. Леон-Дюфура. Перевод с французского. «Кайрос», Киев, 2003. Стр. 238; «Библейская энциклопедия. Путеводитель по Библии». РБО, 2002. Стр. 144.

Илларион (Алфеев), игумен. «Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие». 2-е издание: Клин, 2000.

См.также: Алипий (Кастальский-Бородин), архимандрит, Исайя (Белов), архимандрит. «Догматическое богословие». Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1997. Стр. 237-241.

Мень А., протоиерей. «Словарь по библиологии в 2-х томах». М., 2002. Том 1-й. Стр. 283.

Мень А., протоиерей. «Словарь по библиологии в 2-х томах». М., 2002. Том 1-й. Стр. 284-285.

«Словарь Библейского Богословия». Под редакцией Кс. Леон-Дюфура. Перевод с французского. «Кайрос», Киев, 2003. Стр. 244-246.

«Словарь Библейского Богословия». Под редакцией Кс. Леон-Дюфура. Перевод с французского. «Кайрос», Киев, 2003. Стр. 246-248.

См.: «Христианство». Энциклопедия Эфрона и Брокгауза. Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», М., 1993. Стр. 432-433.

Евдокимов П. «Православие». ББИ, М., 2002. Стр. 130.

См.: Платон (Игумнов), архимандрит. «Православное нравственное богословие». Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. Стр. 129-131.