«освободительный поход» ркка: польские силы. Мемуарная страничка Освободительный поход красной армии 1939

06.02.2024

Порождение пакта

Судьба Польши решилась 23 августа в Москве, когда был подписан пакт Молотова-Риббентропа.

За "спокойную уверенность на Востоке" (выражение Вячеслава Молотова) и поставки сырья и хлеба Берлин признал "зоной советских интересов" половину Польши, Эстонию, Латвию (Литву Сталин впоследствии выменяет у Гитлера на часть причитавшейся СССР польской территории), Финляндию и Бессарабию.

Мнением перечисленных стран, а также других мировых игроков не поинтересовались.

Великие и не очень великие державы постоянно делили чужие земли, открыто и секретно, на двусторонней основе и на международных конференциях. Для Польши германско-русский раздел 1939 года был четвертым .

Мир с тех пор изменился довольно сильно. Геополитическая игра продолжается, но невозможно представить, чтобы два мощных государства или блока вот так цинично распорядились судьбой третьих стран за их спиной.

"Обанкротилась" ли Польша?

Оправдывая нарушение советско-польского договора о ненападении от 25 июля 1932 года (в 1937-м его действие было продлено до 1945-го), советская сторона утверждала, что польское государство фактически перестало существовать.

"Германо-польская война явно показала внутреннее банкротство польского государства. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей", - говорилось в ноте, врученной вызванному в НКИД 17 сентября польскому послу Вацлаву Гжибовскому заместителем наркома иностранных дел Владимиром Потемкиным.

"Суверенность государства существует, пока бьются солдаты регулярной армии. Наполеон вошел в Москву, но, пока существовала армия Кутузова, считали, что Россия существует. Куда же подевалась славянская солидарность?" - ответил Гжибовский.

Советские власти хотели арестовать Гжибовского и его сотрудников. Польских дипломатов спас германский посол Вернер фон Шуленбург, напомнивший новым союзникам про Женевскую конвенцию.

Удар вермахта действительно был страшен. Однако польская армия, рассеченная танковыми клиньями, навязала противнику продолжавшееся с 9-го по 22 сентября сражение на Бзуре, которое даже "Фелькишер беобахтер" признала "ожесточенным".

Мы расширяем фронт социалистического строительства, это благоприятно для человечества, ведь счастливыми себя считают литовцы, западные белорусы, бессарабцы, которых мы избавили от гнета помещиков, капиталистов, полицейских и всякой другой сволочи из выступления Иосифа Сталина на совещании в ЦК ВКП(Б) 9 сентября 1940 г.

Попытка окружить и отсечь от Германии прорвавшиеся войска агрессора успехом не увенчалась, но польские силы отошли за Вислу и стали перегруппировываться для контратаки. В их распоряжении оставались, в частности, 980 танков.

Оборона Вестерплятте, Хела и Гдыни вызывала восхищение всего мира.

Высмеивая "военную отсталость" и "шляхетский гонор" поляков, советская пропаганда подхватила геббельсовскую выдумку о том, что польские уланы якобы бросались на немецкие танки в конном строю, беспомощно колотя саблями по броне.

На самом деле, поляки такими глупостями не занимались, а соответствующий фильм, снятый германским министерством пропаганды, как было впоследствии доказано, являлся фальшивкой. Зато немецкую пехоту польская кавалерия тревожила серьезно.

Польский гарнизон Брестской крепости во главе с генералом Константином Плисовским отбил все атаки, а немецкая артиллерия застряла под Варшавой. Подсобили советские тяжелые орудия, обстреливавшие цитадель в течение двух суток. Затем состоялся совместный парад, который с германской стороны принимал вскоре ставший слишком хорошо известным советским людям Гейнц Гудериан , а с советской - комбриг Семен Кривошеин.

Окруженная Варшава капитулировала лишь 26 сентября, а окончательно сопротивление прекратилось 6 октября.

По мнению военных аналитиков, Польша была обречена, но могла бороться еще долго.

Дипломатические игры

Правообладатель иллюстрации Getty

Уже 3 сентября Гитлер принялся понукать Москву выступить как можно скорее - потому что война разворачивалась не вполне так, как ему хотелось, но, главное, затем, чтобы побудить Британию и Францию признать СССР агрессором и объявить ему войну заодно с Германией.

Кремль, понимая эти расчеты, не спешил.

10 сентября Шуленбург доложил в Берлин: "На вчерашней встрече у меня сложилось впечатление, что Молотов обещал несколько больше, чем от Красной армии можно ожидать".

По словам историка Игоря Бунича, дипломатическая переписка с каждым днем все сильнее напоминала разговоры на воровской "малине": не пойдете на дело - останетесь без доли!

Красная армия пришла в движение через двое суток после того, как Риббентроп в очередном послании прозрачно намекнул на возможность создания в западной Украине ОУНовского государства.

Если не будет начата русская интервенция, неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум. В восточной Польше могут возникнуть условия для формирования новых государств из телеграммы Риббентропа Молотову от 15 сентября 1939 г.

"Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства, и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития", - гласил пункт 2 секретного протокола.

На первых порах Гитлер склонялся к мысли сохранить Польшу в урезанном виде, обкорнав ее с запада и востока. Нацистский фюрер надеялся, что Британия и Франция примут такой компромисс и прекратят войну.

Москва не хотела давать ему шанс выскользнуть из ловушки.

25 сентября Шуленбург передал в Берлин: "Сталин считает ошибочным оставлять независимое польское государство".

К тому времени в Лондоне официально заявили: единственным возможным условием мира является отвод германских войск на позиции, которые они занимали до 1 сентября, никакие микроскопические квази-государства положения не спасут.

Поделили без остатка

В результате во время второго визита Риббентропа в Москву 27-28 сентября Польшу поделили без остатка.

В подписанном документе речь шла уже о "дружбе" между СССР и Германией.

В телеграмме Гитлеру в ответ на поздравление с собственным 60-летием в декабре 1939 года Сталин повторил и усилил этот тезис: "Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной".

К договору от 28 сентября прилагались новые секретные протоколы, главный из которых гласил, что договаривающиеся стороны не допустят на контролируемых ими территориях "никакой польской агитации". Соответствующую карту подписал не Молотов, а сам Сталин, причем его 58-сантиметровый росчерк, начавшись в Западной Белоруссии, пересек Украину и заехал в Румынию.

На банкете в Кремле, как утверждал советник германского посольства Густав Хильгер, были подняты 22 тоста. Далее Хильгер, по его словам, сбился со счета, поскольку пил наравне.

Сталин почествовал всех гостей, включая стоявшего за креслом Риббентропа эсэсовца Шульце. Пить в таком обществе адъютанту не полагалось, но хозяин лично вручил ему бокал, провозгласил тост "за самого молодого из присутствующих", сказал, что тому, наверное, идет черная форма с серебряными нашивками, и потребовал, чтобы Шульце обещал еще раз приехать в Советский Союз, причем непременно в мундире. Шульце дал слово, и сдержал его 22 июня 1941 года.

Малоубедительные доводы

Официальная советская история предлагала четыре основных объяснения, а вернее, оправдания действий СССР в августе-сентябре 1939 года:

а) пакт позволил оттянуть войну (очевидно, подразумевается, что в противном случае, немцы, захватив Польшу, тут же без остановки пошли бы на Москву);

б) граница отодвинулась на 150-200 км к западу, что сыграло важную роль в отражении будущей агрессии;

в) СССР взял под защиту единокровных братьев украинцев и белорусов, спасая их от нацистской оккупации;

г) пакт предотвратил "антисоветский сговор" между Германией и Западом.

Первые два пункта возникли задним числом. До 22 июня 1941 года Сталин и его окружение ничего подобного не говорили. Они не рассматривали СССР как слабую обороняющуюся сторону и воевать на своей территории, хоть "старой", хоть вновь приобретенной, не собирались.

Гипотеза о германском нападении на СССР уже осенью 1939 года выглядит несерьезно.

Для агрессии против Польши немцы смогли собрать 62 дивизии, из которых около 20 были недоучены и недоукомплектованы, 2000 самолетов и 2800 танков, свыше 80% из которых составляли легкие танкетки. В то же время Климент Ворошилов на переговорах с английской и французской военными делегациями в мае 1939 года сообщил, что Москва способна выставить 136 дивизий, 9-10 тысяч танков, 5 тысяч самолетов.

На прежней границе мы имели мощные укрепленные районы, да и непосредственным противником тогда была лишь Польша, которая в одиночку напасть на нас не решилась бы, а в случае ее сговора с Германией установить выход немецких войск к нашей границе не представило бы труда. Тогда у нас было бы время на отмобилизование и развертывание. Теперь же мы стоим лицом к лицу с Германией, которая может скрытно сосредоточить свои войска для нападения из выступления начальника штаба Белорусского военного округа Максима Пуркаева на совещании командного состава округа в октябре 1939 г.

Выдвижение границы на запад летом 1941 года не помогло Советскому Союзу, потому что эту территорию немцы заняли в первые дни войны. Более того: благодаря пакту Германия продвинулась на восток в среднем на 300 км, и главное, приобрела общую границу с СССР, без чего нападение, тем более внезапное, было бы вообще невозможно.

"Крестовый поход против СССР" мог казаться вероятным Сталину, чье мировоззрение было сформировано марксистским учением о классовой борьбе как главной движущей силе истории, и к тому же подозрительному по натуре.

Однако неизвестно ни одной попытки Лондона и Парижа заключить с Гитлером союз. Чемберленовское "умиротворение" имело целью не "направить германскую агрессию на Восток", а подвигнуть нацистского лидера вообще отказаться от агрессии.

Тезис о защите украинцев и белорусов был официально представлен советской стороной в сентябре 1939 года в качестве главной причины.

Гитлер выразил через Шуленбурга решительное несогласие с такой "антигерманской формулировкой".

"Советское правительство, к сожалению, не видит какого-либо другого предлога, чтобы оправдать за границей свое теперешнее вмешательство. Просим, принимая во внимание сложную для Советского правительства ситуацию, не позволять подобным пустякам вставать на нашем пути", - заявил в ответ Молотов немецкому послу.

На самом деле, аргумент можно было бы признать безупречным, если бы советские власти во исполнение секретного приказа НКВД № 001223 от 11 октября 1939 года на территории с населением в 13,4 миллиона не арестовали 107 тысяч и не выслали в административном порядке 391 тысячу человек. Порядка десяти тысяч погибли в ходе депортации и на поселении.

Высокопоставленный чекист Павел Судоплатов, прибывший во Львов сразу после его занятия Красной армией, писал в воспоминаниях: "Атмосфера была разительно непохожа на положение дел в советской части Украины. Процветал западный капиталистический образ жизни, оптовая и розничная торговля находились в руках частников, которых предстояло вскоре ликвидировать".

Особые счеты

В первые две недели войны советская пресса посвящала ей короткие информационные сообщения под нейтральными заголовками, словно речь шла о далеких и незначительных событиях.

14 сентября в порядке информационной подготовки к вторжению "Правда" опубликовала большую статью, посвященную в основном угнетению в Польше национальных меньшинств (как будто приход гитлеровцев сулил им лучшие времена), и содержавшую утверждение: "Вот поэтому никто и не хочет сражаться за такое государство".

Впоследствии беду, постигшую Польшу, комментировали с неприкрытым злорадством.

Выступая на сессии Верховного Совета 31 октября, Молотов порадовался, что "ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора".

И в открытой печати, и в конфиденциальных документах соседнюю страну именовали либо "бывшей Польшей", либо, на нацистский лад, "генерал-губернаторством".

Газеты печатали карикатуры, на которых изображались пограничный столб, поваленный красноармейским сапогом, и грустный учитель, объявляющий классу: "На этом, дети, мы заканчиваем изучение истории польского государства".

Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству Михаил Тухачевский, 1920 год

Когда 14 октября в Париже было создано польское правительство в изгнании во главе с Владиславом Сикорским, "Правда" откликнулась не информационным или аналитическим материалом, а фельетоном: "Территорию нового правительства составляют шесть комнат, ванная и туалет. В сравнении с этой территорией Монако выглядит безграничной империей".

С Польшей у Сталина имелись особые счеты.

Во время провальной для Советской России польской войны 1920 года он являлся членом Реввоенсовета (политкомиссаром) Юго-Западного фронта.

Соседнюю страну в СССР именовали не иначе как "панской Польшей" и винили во всем и всегда.

Как следовало из подписанного Сталиным и Молотовым постановления от 22 января 1933 года о борьбе с миграцией крестьян в города, люди, оказывается, делали это, не пытаясь спастись от Голодомора , а будучи подстрекаемы "польскими агентами".

Вплоть до середины 1930-х годов в советских военных планах Польша рассматривалась как главный противник. Михаил Тухачевский , также оказавшийся в свое время в числе битых полководцев, по воспоминаниям свидетелей, просто терял самообладание, когда разговор заходил о Польше.

Репрессии против проживавшего в Москве руководства польской компартии в 1937-1938 годах были обычной практикой, но то, что ее объявили "вредительской" как таковую и распустили решением Коминтерна, - факт уникальный.

НКВД обнаружил в СССР еще и "Польскую организацию войскову", якобы созданную еще в 1914 году лично Пилсудским. Ее обвиняли в том, что сами большевики ставили себе в заслугу: разложении русской армии во время Первой мировой войны.

В ходе "польской операции", проводившейся по секретному приказу Ежова №00485, были арестованы 143810 человек, из них осуждены 139835 и расстреляны 111091 - каждый шестой из живших в СССР этнических поляков.

По количеству жертв перед этими трагедиями меркнет даже катынская расправа , хотя именно она стала известна всему миру.

Легкая прогулка

Перед началом операции советские войска были сведены в два фронта: Украинский под командованием будущего наркома обороны Семена Тимошенко и Белорусский генерала Михаила Ковалева.

Поворот на 180 градусов произошел так стремительно, что многие красноармейцы и командиры думали, будто идут воевать с фашистами. Поляки тоже не сразу поняли, что это не помощь.

Произошел еще один казус: политруки разъяснили бойцам, что предстоит "бить панов" , но установку пришлось срочно менять: выяснилось, что в соседней стране панами и пани являются все.

Глава польского государства Эдвард Рыдз-Смиглы, понимая невозможность войны на два фронта, приказал войскам не оказывать сопротивления Красной армии, а интернироваться в Румынию.

Некоторые командиры не получили приказа или проигнорировали его. Бои происходили под Гродно, Шацком и Ораном.

24 сентября под Перемышлем уланы генерала Владислава Андерса неожиданной атакой разгромили два советских пехотных полка. Тимошенко пришлось выдвинуть танки, чтобы предотвратить прорыв поляков на советскую территорию.

Но в основном "освободительный поход", официально закончившийся 30 сентября, стал для Красной армии легкой прогулкой.

Территориальные приобретения 1939–1940 годов обернулись для СССР крупным политическим проигрышем и международной изоляцией. Занятые с согласия Гитлера "плацдармы" обороноспособности страны ничуть не укрепили, поскольку для этого и не предназначались Владимир Бешанов,
историк

Победители захватили около 240 тысяч пленных, 300 боевых самолетов, массу техники и военного имущества. Созданные в начале финской войны "вооруженные силы демократической Финляндии" , недолго думая, одели в трофейную форму со складов в Белостоке, споров с нее польскую символику.

Заявленные потери составили 737 убитых и 1862 раненых (по уточненным данным сайта "Россия и СССР в войнах XX века" - 1475 погибших и 3858 раненых и заболевших).

В праздничном приказе 7 ноября 1939 года нарком обороны Климент Ворошилов утверждал, что "польское государство при первом же военном столкновении разлетелось, как старая сгнившая телега".

"Вы подумайте, сколько лет царизм воевал за то, чтобы Львов присоединить, а наши войска за семь дней забрали эту территорию!" - торжествовал на заседании партхозактива Наркомата путей сообщения 4 октября Лазарь Каганович.

Справедливости ради надо заметить, что в советском руководстве был человек, пытавшийся хотя бы отчасти остудить эйфорию.

"Нам страшно повредила польская кампания, она избаловала нас. Наша армия не сразу поняла, что война в Польше - это была военная прогулка, а не война", - заявил Иосиф Сталин на совещании высшего командного состава 17 апреля 1940 года.

Однако в целом "освободительный поход" был воспринят как образец любой будущей войны, которую СССР начнет, когда пожелает, и завершит победоносно и легко.

Многие участники Великой Отечественной отмечали огромный вред, нанесенный шапкозакидательскими настроениями армии и обществу.

Историк Марк Солонин назвал август-сентябрь 1939 года звездным часом сталинской дипломатии. С точки зрения сиюминутных целей так оно и было: не вступив официально в мировую войну, малой кровью, Кремль добился всего, чего хотел.

Однако всего через два года принятые тогда решения едва не обернулись для страны гибелью.

"пУЧПВПДЙФЕМШОЩЕ РПИПДЩ" 1939-1940 ЗЗ.: БЛФЩ ЛТБУОПК ЗЕПРПМЙФЙЛЙ

оП ЛБЛ ФПМШЛП НЩ ВХДЕН УЙМШОЩ ОБУФПМШЛП, ЮФПВЩ УТБЪЙФШ ЧЕУШ ЛБРЙФБМЙЪН, НЩ ОЕНЕДМЕООП УИЧБФЙН ЕЗП ЪБ ЫЙЧПТПФ.

лБРЙФБМЙУФЙЮЕУЛЙК НЙТ РПМПО ЧПРЙАЭЙИ НЕТЪПУФЕК, ЛПФПТЩЕ НПЗХФ ВЩФШ ХОЙЮФПЦЕОЩ ФПМШЛП ЛБМЕОЩН ЦЕМЕЪПН УЧСЭЕООПК ЧПКОЩ.

17 УЕОФСВТС 1939 З. лТБУОБС бТНЙС ОБЮБМБ ЧФПТЦЕОЙЕ Ч рПМШЫХ. ьФЙН ВЩМБ ПФЛТЩФБ ЬТБ Ф. О. "ПУЧПВПДЙФЕМШОЩИ РПИПДПЧ", ЪБИЧБФОЙЮЕУЛЙИ БЛГЙК ууут РП ПФОПЫЕОЙА Л ЗПУХДБТУФЧБН чПУФПЮОПК еЧТПРЩ. уПЧЕФУЛЙК уПАЪ ЧУФХРЙМ ЧП чФПТХА НЙТПЧХА ЧПКОХ ОБ еЧТПРЕКУЛПН ЛПОФЙОЕОФЕ ЛБЛ БЗТЕУУПТ.

"пУЧПВПДЙФЕМШОЩНЙ" ЬФЙ РПИПДЩ ВЩМЙ ОБЪЧБОЩ Ч ууут РПФПНХ, ЮФП лТБУОБС бТНЙС Й олчд РПНПЗБМЙ ПУЧПВПДЙФШУС ОБТПДБН чПУФПЮОПК еЧТПРЩ ПФ ЬЛУРМХБФБГЙЙ. хДПЧМЕФЧПТЕООЩК уФБМЙО 9 УЕОФСВТС 1940 ЗПДБ РПДЧЕМ ЙФПЗ: ":ьФП ВМБЗПРТЙСФОП ДМС ЮЕМПЧЕЮЕУФЧБ, ЧЕДШ УЮБУФМЙЧЩНЙ УЕВС УЮЙФБАФ МЙФПЧГЩ, ЪБРБДОЩЕ ВЕМПТХУЩ, ВЕУУБТБВГЩ, ЛПФПТЩИ НЩ ЙЪВБЧЙМЙ ПФ ЗОЕФБ РПНЕЭЙЛПЧ, ЛБРЙФБМЙУФПЧ, РПМЙГЕКУЛЙИ Й ЧУСЛПК РТПЮЕК УЧПМПЮЙ. ьФП У ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС ОБТПДПЧ" .

чПЦДШ ПЫЙВУС. х УБНЙИ "ПУЧПВПЦДЕООЩИ" ВЩМБ ОБ ЬФПФ УЮЕФ ОЕУЛПМШЛП ДТХЗБС ФПЮЛБ ЪТЕОЙС: РТЙ РЕТЧПК ЧПЪНПЦОПУФЙ У ПТХЦЙЕН Ч ТХЛБИ ЧПЕЧБМЙ РТПФЙЧ ЛПННХОЙЪНБ ДП ЛПОГБ 40-И, Б Ч ПФДЕМШОЩИ УМХЮБСИ ДП ОБЮБМБ 1960-И ЗПДПЧ.

оП УЕКЮБУ ОБУ ЙОФЕТЕУХЕФ ОЕ ФП, ЛБЛ тллб Й олчд ЪБИЧБФЩЧБМЙ Й ЙУФТЕВМСМЙ ОБТПДЩ чПУФПЮОПК еЧТПРЩ Ч 1939-1940 ЗПДБИ. йОФЕТЕУОП ЧЪЗМСОХФШ ОБ ГЕМЙ ЬФПК РПУМЕДПЧБФЕМШОПК БЗТЕУУЙЙ ууут.

чУЕ ЪБИЧБФЩ уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ Ч ОБЮБМЕ чФПТПК НЙТПЧПК ЧПКОЩ УФБМЙ ЧПЪНПЦОЩНЙ Ч ТЕЪХМШФБФЕ УЗПЧПТБ уФБМЙОБ У зЙФМЕТПН Ч БЧЗХУФЕ 1939 З. пФЛТЩЧ ЫМАЪЩ НЙТПЧПК ЧПКОЩ, ЛПННХОЙУФЩ РПМХЮЙМЙ УЧПВПДХ ДЕКУФЧЙК ЧПУФПЮОЕЕ ЮЕТФЩ, ПРТЕДЕМЕООПК РБЛФПН нПМПФПЧБ - тЙВВЕОФТПРБ.

рЕТЧПК ЦЕТФЧПК ВЩМБ рПМШЫБ

1 УЕОФСВТС ЧЕТНБИФ ЧФПТЗУС Ч ЬФХ УФТБОХ Й УФБМ ВЩУФТП РТПДЧЙЗБФШУС ОБ ЧПУФПЛ, РТЕПДПМЕЧБС ПФЮБСООПЕ УПРТПФЙЧМЕОЙЕ чПКУЛБ рПМШУЛПЗП. оБ ЧУЕ РТПУШВЩ зЙФМЕТБ РПУЛПТЕЕ ХДБТЙФШ Ч ФЩМ РПМСЛБН уФБМЙО ПФЧЕЮБМ, ЮФП лТБУОБС бТНЙС РПЛБ ОЕ ЗПФПЧБ. чУЛПТЕ ЧЕТНБИФ РЕТЕУЕЛ "МЙОЙА УПЧЕФУЛЙИ ЙОФЕТЕУПЧ" Й ЧПЫЕМ Ч ПВМБУФЙ, ОБУЕМЕООЩЕ Ч ПУОПЧОПН ХЛТБЙОГБНЙ Й ВЕМПТХУБНЙ. йЪ вЕТМЙОБ ОБНЕЛОХМЙ Ч лТЕНМШ П ЧПЪНПЦОПУФЙ УПЪДБОЙС Ч ъБРБДОПК хЛТБЙОЕ ПФДЕМШОПЗП ЗПУХДБТУФЧБ. й 17 УЕОФСВТС Ч 5.00 ВЕЪ ПВЯСЧМЕОЙС ЧПКОЩ лТБУОПК бТНЙЕК ВЩМ ОБОЕУЕО ХДБТ Ч УРЙОХ РПМШУЛПК БТНЙЙ. ч ТЕЪХМШФБФЕ РПВЕДПОПУОПК УПЧНЕУФОПК ЛТБУОП-ЛПТЙЮОЕЧПК ЧПЕООПК БЛГЙЙ рПМШЫБ ВЩМБ ХОЙЮФПЦЕОБ ЛБЛ ЗПУХДБТУФЧП, Б 28 УЕОФСВТС ВЩМ РПДРЙУБО УПЧЕФУЛП-ЗЕТНБОУЛЙК ДПЗПЧПТ "п ДТХЦВЕ Й ЗТБОЙГБИ" Й ОПЧЩК УЕЛТЕФОЩК РТПФПЛПМ П ТБЪДЕМЕ УЖЕТ ЧМЙСОЙС. зЙФМЕТ ПФЛБЪЩЧБМУС ПФ РТЙФСЪБОЙК ОБ мЙФЧХ, Б уФБМЙО ПФДБЧБМ ЕНХ ЮБУФШ "УЧПЕК" ФЕТТЙФПТЙЙ рПМШЫЙ Л ЧПУФПЛХ ПФ чЙУМЩ.

пФ ОПЧПК УПЧЕФУЛПК ЗТБОЙГЩ ДП чБТЫБЧЩ ВЩМП ТХЛПК РПДБФШ, ДП вЕТМЙОБ - 500 ЛЙМПНЕФТПЧ (НЕОШЫЕ ДОС ЕЪДЩ ДМС УПЧЕФУЛЙИ ФБОЛПЧ). чЕТНБИФХ ЦЕ ДП нПУЛЧЩ ФЕРЕТШ ПУФБЧБМПУШ РПЮФЙ ЧДЧПЕ ВПМШЫЕ. оП зЙФМЕТ Й ОЕ ДХНБМ П РПИПДЕ ОБ чПУФПЛ, ПО ВЩМ ПЪБВПЮЕО ДТХЗЙНЙ РТПВМЕНБНЙ - У 3 УЕОФСВТС ЫМБ ЧПКОБ У бОЗМЙЕК Й жТБОГЙЕК. рПЛБ БЛФЙЧОЩИ ВПЕЧЩИ ДЕКУФЧЙК ОБ УХЫЕ Й Ч ЧПЪДХИЕ ОЕ ЧЕМПУШ, ОП ПВЕ УФПТПОЩ БЛФЙЧОП РЩФБМЙУШ ХДХЫЙФШ ДТХЗ ДТХЗБ НПТУЛПК ВМПЛБДПК.

б ЪБ УРЙОПК Х зЙФМЕТБ ВЩМ уПЧЕФУЛЙК уПАЪ, Ч ЛПФПТПН ТБЪЧЕТОХМБУШ ЧПЕООБС ЙУФЕТЙС Й ПУХЭЕУФЧМСМУС РЕТЕИПД ЬЛПОПНЙЛЙ ОБ ЧПЕООЩЕ ТЕМШУЩ. оП РТЙ ЬФПН РПЛБ уФБМЙО УРБУБМ ОБГЙУФУЛЙК ТЕЦЙН РПУФБЧЛБНЙ УЩТШС Й РТПДПЧПМШУФЧЙС.

ч ТЕЪХМШФБФЕ РПМШУЛПК ЛБНРБОЙЙ РПСЧЙМБУШ УПЧЕФУЛП-ЗЕТНБОУЛБС ЗТБОЙГБ. й УТБЪХ ЦЕ, У ПЛФСВТС 1939 З. Ч УПЧЕФУЛПН зМБЧОПН ЫФБВЕ тллб ОБЮБМ ТБЪТБВБФЩЧБФШУС РМБО ЧПКОЩ У зЕТНБОЙЕК. зЕТНБОУЛЙЕ ЦЕ ЫФБВЩ ЪБОСМЙУШ БОБМПЗЙЮОПК ТБВПФПК РП ПФОПЫЕОЙА Л ууут ФПМШЛП ЮЕТЕЪ 9 НЕУСГЕЧ.

оБ ОПЧПК ЗТБОЙГЕ ВЩМП ДЧБ ЗМХВПЛЙИ ЧЩУФХРБ Ч УФПТПОХ вЕТМЙОБ. пДЙО ЙЪ ОЙИ ВЩМ Ч ТБКПОЕ РПМШУЛПЗП ЗПТПДБ вЕМПУФПЛБ (У 1939 РП 1945 ЗПД Ч УПУФБЧЕ вуут). дТХЗПК - Ч ТБКПОЕ мШЧПЧБ. чЕУОПК - МЕФПН 1941 З. ЬФЙ ЧЩУФХРЩ ВЩМЙ РТПУФП ЪБВЙФЩ УПЧЕФУЛЙНЙ ЧПКУЛБНЙ.

ч УЧСЪЙ У ЬФЙН ГЕМЙ ЛТБУОПК БЗТЕУУЙЙ УЕОФСВТС 1939 З. ЧЩЗМСДСФ ОЕ ФБЛ, ЛБЛ ЙИ ПВЯСУОСМЙ УПЧЕФУЛЙЕ ЙУФПТЙЛЙ-РТПРБЗБОДЙУФЩ Ч ФЕЮЕОЙЕ РПУМЕДХАЭЙИ 40 МЕФ.

оП ЙЪ-ЪБ ЧФПТЦЕОЙС зЙФМЕТБ Ч тПУУЙА РМБГДБТН ДМС ОБУФХРМЕОЙС РТЕЧТБФЙМУС Ч РПЦЙТБАЭЙК ЛПФЕМ. вЕМПУФПЛУЛЙК НЕЫПЛ ОЕНГЩ ЪБИМПРОХМЙ ХЦЕ Ч ЙАОЕ-ЙАМЕ 1941 ЗПДБ, ЧПКУЛБ ЙЪ МШЧПЧУЛПЗП ЧЩУФХРБ ПФУФХРЙМЙ Й РПРБМЙ Ч ПЛТХЦЕОЙЕ РПД лЙЕЧПН Ч УЕОФСВТЕ ФПЗП ЦЕ ЗПДБ.

жЙОМСОДЙС - ЦЕТФЧБ? 2

тЕЫЙЧ РПМШУЛЙК ЧПРТПУ, уФБМЙО ЪБОСМУС жЙОМСОДЙЕК. чЩДЧЙОХЧ ОБ РЕТЕЗПЧПТБИ У ЖЙООБНЙ РТЕДМПЦЕОЙС, ОЕРТЙЕНМЕНЩЕ ЙЪ-ЪБ ХЗТПЪЩ ОБГЙПОБМШОПК ВЕЪПРБУОПУФЙ УФТБОЩ уХПНЙ, УПЧЕФУЛЙЕ ДЙРМПНБФЩ ЪБЧЕМЙ РЕТЕЗПЧПТЩ Ч ФХРЙЛ. нЙТОЩН РХФЕН ПЛЛХРЙТПЧБФШ ЬФХ УФТБОХ ВЩМП ОЕЧПЪНПЦОП.

оБ ЗТБОЙГЕ У жЙОМСОДЙЕК ТБЪЧПТБЮЙЧБМЙУШ ПЗТПНОЩЕ ОБУФХРБФЕМШОЩЕ УЙМЩ. жЙООЩ ЗПФПЧЙМЙУШ Л ПВПТПОЕ.

26 ОПСВТС ОБ УПЧЕФУЛПК ЮБУФЙ лБТЕМШУЛПЗП РЕТЕЫЕКЛБ Ч ТБКПОЕ ДЕТЕЧОЙ нБКОЙМБ РТПЗТЕНЕМП ОЕУЛПМШЛП ЧЪТЩЧПЧ. рПФПН ЧЕУШ НЙТ ХДЙЧМСМУС, ОБУЛПМШЛП ВЕЪДБТОП ВЩМБ ХУФТПЕОБ ЬФБ УПЧЕФУЛБС РТПЧПЛБГЙС (ОЕ ФП ЮФП ЗЙФМЕТПЧГБНЙ Ч зМЕКЧЙГЕ). 30 ОПСВТС "Ч ПФЧЕФ ОБ РТПЧПЛБГЙА ЖЙОУЛПК ЧПЕОЭЙОЩ" тллб РЕТЕЫМБ Ч ОБУФХРМЕОЙЕ: хЦЕ Л 1 ДЕЛБВТС ВЩМП УЖПТНЙТПЧБОП "ОБТПДОПЕ РТБЧЙФЕМШУФЧП" УБНПК ЮФП ОЙ ОБ ЕУФШ ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛПК жЙОМСОДУЛПК ТЕУРХВМЙЛЙ ЧП ЗМБЧЕ УП УФБТЩН ЛПНЙОФЕТОПЧГЕН пФФП лХХУЙОЕОПН. вЩМБ УЖПТНЙТПЧБОБ Й ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛБС БТНЙС жЙОМСОДЙЙ ЙЪ УПЧЕФУЛЙИ ЗТБЦДБО ЛБТЕМП-ЖЙОУЛПЗП РТПЙУИПЦДЕОЙС. уПЧЕФУЛЙЕ ЛПНБОДЙТЩ Й ЛПНЙУУБТЩ, ЧОЙНБС МПЪХОЗБН УПЧЕФУЛПК РТПРБЗБОДЩ, ЗПЧПТЙМЙ ДТХЗ ДТХЗХ Ч ОБЮБМЕ ЛБНРБОЙЙ: "уЛПТП ЧУФТЕФЙНУС Ч иЕМШУЙОЛЙ!" уПМДБФЩ РПМХЮЙМЙ РТЙЛБЪ РТЙЧЕФУФЧПЧБФШ ЫЧЕДУЛЙИ РПЗТБОЙЮОЙЛПЧ ОБ ЖЙОМСОДУЛП-ЫЧЕДУЛПК ЗТБОЙГЕ Й РТЕРСФУФЧПЧБФШ ОБУЕМЕОЙА ВЕЦБФШ ЙЪ жЙОМСОДЙЙ. чУЕ ЗПЧПТЙФ П ФПН, ЮФП ЗПФПЧЙМБУШ РПМОБС ПЛЛХРБГЙС УФТБОЩ, Б ОЕ ПФПДЧЙЗБОЙЕ ЗТБОЙГ ПФ мЕОЙОЗТБДБ ОБ ОЕУЛПМШЛП ДЕУСФЛПЧ ЛЙМПНЕФТПЧ, ЛБЛ ПВ ЬФПН ДП УЙИ РПТ РЙЫХФ ОЕЛПФПТЩЕ ЙУФПТЙЛЙ.

оП ЙЪ-ЪБ ГЕМПЗП ТСДБ РТЙЮЙО лТЕНМА РТЙЫМПУШ ПЗТБОЙЮЙФШУС ЪБИЧБФПН Х жЙОМСОДЙЙ ФПМШЛП лБТЕМШУЛПЗП РЕТЕЫЕКЛБ (НБТФ 1940 ЗПДБ). иПФС ФЕРЕТШ, У ЮЙУФП ЧПЕООПК ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС, ВЩМ ЧПЪНПЦЕО ПЮЕОШ ВЩУФТЩК ЪБИЧБФ ЧУЕК жЙОМСОДЙЙ: "МЙОЙС нБООЕТЗЕКНБ" ВЩМБ РТЕПДПМЕОБ.

ъБЮЕН ЧУЕ ЬФП ЪБФЕЧБМПУШ?

й. уФБМЙО 17 БРТЕМС 1940 З. РПСУОЙМ: "фБН, ОБ ЪБРБДЕ, ФТЙ УБНЩЕ ВПМШЫЙЕ ДЕТЦБЧЩ ЧГЕРЙМЙУШ ДТХЗ ДТХЗХ Ч ЗПТМП (бОЗМЙС Й жТБОГЙС РТПФЙЧ зЕТНБОЙЙ. - б.з.), ЛПЗДБ ЦЕ ТЕЫБФШ ЧПРТПУ П мЕОЙОЗТБДЕ, ЕУМЙ ОЕ Ч ФБЛЙИ ХУМПЧЙСИ, ЛПЗДБ ТХЛЙ ЪБОСФЩ Й ОБН РТЕДПУФБЧМСЕФУС ВМБЗПРТЙСФОБС ПВУФБОПЧЛБ ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ ЙИ Ч ЬФПФ НПНЕОФ ХДБТЙФШ? ":" фЕРЕТШ ХЗТПЪБ зЕМШУЙОЗЖПТУХ УФПЙФ У ДЧХИ УФПТПО - чЩВПТЗ Й иБОЛП" .

пВТБФЙН ЧОЙНБОЙЕ: РПРЩФЛБ ЪБИЧБФБ жЙОМСОДЙЙ - ЬФП ОЕ ХДБТ УПВУФЧЕООП РП жЙОМСОДЙЙ Й ОЕ УФПМШЛП "ТЕЫЕОЙЕ ЧПРТПУБ П мЕОЙОЗТБДЕ", Б ХДБТ РП ЧЕМЙЛЙН ДЕТЦБЧБН, ЛПЗДБ ПОЙ "ЧГЕРЙМЙУШ ДТХЗ ДТХЗХ Ч ЗПТМП" Й Х ОЙИ "ТХЛЙ ЪБОСФЩ".

чППВЭЕ-ФП МЙДЕТЩ БОЗМП-ЖТБОГХЪУЛПЗП ВМПЛБ Ч ФПФ НПНЕОФ ВЩМЙ НБМП ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙ Й РПМЙФЙЮЕУЛЙ ЪБЙОФЕТЕУПЧБОЩ Ч жЙОМСОДЙЙ. ъБИЧБФ ЬФПК УФТБОЩ "ХДБТЙМ" ВЩ РП ОЙН ОЕ УЙМШОП - РТПУФП ПОЙ РПЛБЪБМЙ ВЩ УЧПА ОЕУРПУПВОПУФШ ПУФБОПЧЙФШ УПЧЕФУЛПЗП БЗТЕУУПТБ, Б ЖЙООЩ РПДЧЕТЗМЙУШ ВЩ ЛТБУОПНХ ФЕТТПТХ.

ч ОЕЪБЧЙУЙНПК жЙОМСОДЙЙ ВЩМБ ЪБЙОФЕТЕУПЧБОБ ДТХЗБС ЧЕМЙЛБС ДЕТЦБЧБ - зЕТНБОЙС, Й ЧПФ РПЮЕНХ.

рТПНЩЫМЕООПУФШ зЕТНБОЙЙ ВЩМБ ПЮЕОШ РМПИП ПВЕУРЕЮЕОБ ЗЕТНБОУЛЙН УЩТШЕН, ЛПФПТПЕ БЛФЙЧОП ЙНРПТФЙТПЧБМПУШ. зМБЧОЩН УЩТШЕН Ч УПЧТЕНЕООПК ЧПКОЕ СЧМСЕФУС НЕФБММ. дЧЕ ФТЕФЙ ЦЕМЕЪОПК ТХДЩ, ОЕПВИПДЙНПК ДМС ОПТНБМШОПК ТБВПФЩ ЗЕТНБОУЛПК ЬЛПОПНЙЛЙ, ЙНРПТФЙТПЧБМЙУШ ЙЪ ыЧЕГЙЙ. пФФХДБ ЦЕ ЙНРПТФЙТПЧБМЙУШ ГЧЕФОЩЕ Й ФСЦЕМЩЕ НЕФБММЩ, ЛПФПТЩИ фТЕФШЕНХ ТЕКИХ ОЕ ИЧБФБМП ДБЦЕ У ХЮЕФПН ЬФЙИ РПУФБЧПЛ. тХДОЙЛЙ, ТБУРПМПЦЕООЩЕ ОБ УЕЧЕТЕ ыЧЕГЙЙ, МЕЦБМЙ ОБ ТБУУФПСОЙЙ ЧУЕЗП 120 ЛН ПФ ЗТБОЙГЩ У жЙОМСОДЙЕК.

оЕ УМЕДХЕФ ЪБВЩЧБФШ Й ФПЗП, ЮФП УБНБ жЙОМСОДЙС РПУФБЧМСМБ Ч зЕТНБОЙА ОЙЛЕМШ, РТПДХЛГЙА МЕУОПК Й ДЕТЕЧППВТБВБФЩЧБАЭЕК РТПНЩЫМЕООПУФЙ.

ъБИЧБФ жЙОМСОДЙЙ ПВЕУРЕЮЙЧБМ ДМС ууут ЧПЪНПЦОПУФШ ТБЪВЙФШ зЕТНБОЙА, ДБЦЕ ОЕ ЧЕДС ЛТПЧПРТПМЙФОЩИ УТБЦЕОЙК У ЧЕТНБИФПН. оЕ РПФТЕВПЧБМПУШ ВЩ РЕТЕЦЙНБФШ Й ОЕЖФСОПК ЫМБОЗ тХНЩОЙС - зЕТНБОЙС, П ЮЕН ТЕЮШ ОЙЦЕ. уЛБЦЕН, 14 ЙАОС 1940 З. (Ч ФП ЧТЕНС ЛБЛ ОЕНГЩ, РПЮФЙ ЙЪТБУИПДПЧБЧ ВПЕЪБРБУ, РПВЕДПОПУОП ЧИПДЙМЙ Ч рБТЙЦ) УПЧЕФУЛЙЕ РПДМПДЛЙ У ЖЙОУЛЙИ ВБЪ РПФПРЙМЙ ВЩ ЧУЕ ЛПТБВМЙ, ЧЕЪХЭЙЕ УЩТШЕ Ч зЕТНБОЙА, БЧЙБГЙС У ФЕТТЙФПТЙЙ жЙОМСОДЙЙ ЪБ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК УТПЧОСМБ ВЩ ЫЧЕДУЛЙЕ ТХДОЙЛЙ У ЪЕНМЕК. б тллб НПЗМБ ЪБИЧБФЙФШ ЙИ Ч ЛПТПФЛПЕ ЧТЕНС: ыЧЕГЙС Л ФПНХ НПНЕОФХ ОЕ ЧПЕЧБМБ ХЦЕ РПЮФЙ РПМФПТБ ЧЕЛБ. рПУФБЧЛЙ УЩТШС ЙЪ ууут Ч зЕТНБОЙА ФБЛЦЕ РТЕЛТБФЙМЙУШ ВЩ. чЕТНБИФХ РТПУФП ОЕЮЕН ВЩМП ВЩ ЧПЕЧБФШ РТПФЙЧ лТБУОПК бТНЙЙ. уФБМЙО ЦЕ, ПУФБЧЙЧ ОБ ЧУСЛЙК УМХЮБК ОБ ЪБРБДОЩИ ЗТБОЙГБИ ууут ЪБУМПО ЙЪ РБТЩ УПФЕО ДЙЧЙЪЙК, НПЗ УРПЛПКОП ЦДБФШ, ЗМСДС, ЛБЛ ЗЕТНБОУЛБС ЬЛПОПНЙЛБ ПУФБОБЧМЙЧБЕФУС Й "фЩУСЮЕМЕФОЙК ТЕКИ" ТБЪЧБМЙЧБЕФУС ОБ ЗМБЪБИ. ъБВХДЕН ОБ УЕЛХОДХ П ЧПААЭЕК вТЙФБОЙЙ Й ОЕДПВЙФПК жТБОГЙЙ. рТЕДРПМПЦЙН, ЮФП зЙФМЕТ УХНЕМ ВЩ ЧУЕ-ФБЛЙ ЛБЛ-ОЙВХДШ ЙЪЧЕТОХФШУС, РЕТЕРТБЧЙФШ ДПРПМОЙФЕМШОЩЕ ЧПКУЛБ ЙЪ жТБОГЙЙ Ч рПМШЫХ, оПТЧЕЗЙА Й ыЧЕГЙА, ДПУФБФШ ДМС ОЙИ ПФЛХДБ-ОЙВХДШ ВПЕРТЙРБУЩ Й ВТПУЙФШ РТПФЙЧ РТЕЧПУИПДСЭЙИ РП ЧУЕН РБТБНЕФТБН УЙМ лТБУОПК бТНЙЙ. й ФПМШЛП Ч ЬФПН УМХЮБЕ РПФТЕВПЧБМЙУШ ВЩ ЧПЪДХЫОЩЕ ВПНВБТДЙТПЧЛЙ (ЙМЙ ВЩУФТЩК ЪБИЧБФ) УМБВПК Ч ЧПЕООПН ПФОПЫЕОЙЙ тХНЩОЙЙ, ЮФП ПУФБЧЙМП ВЩ ЧУА ЗЕТНБОУЛХА РТПНЩЫМЕООПУФШ, ФТБОУРПТФ, ЖМПФ, БТНЙА Й ччу ЕЭЕ Й ВЕЪ ОЕЖФЕРТПДХЛФПЧ. фПЗДБ УМПЦЙМБУШ ВЩ РПЙУФЙОЕ ФТБЗЙЛПНЙЮЕУЛБС УЙФХБГЙС: НЙММЙПОЩ ПРЩФОЩИ УПМДБФ Й ПЖЙГЕТПЧ ЧЕТНБИФБ ИПФСФ ПУФБОПЧЙФШ ХЗТПЪХ У чПУФПЛБ, ОП, ОЕ ЙНЕС ОБ ЬФП ОЙ НБМЕКЫЕК ЧПЪНПЦОПУФЙ, РТЕЧТБЭБАФУС Ч УФБДБ РХЫЕЮОПЗП НСУБ, Б ЧУС ЗЕТНБОУЛБС ФЕИОЙЛБ - Ч ЗТХДХ ВЕУРПМЕЪОПЗП ЦЕМЕЪБ.

нПЦЕФ ВЩФШ, ЛПНХ-ФП ЧУЕ ЬФП РПЛБЦЕФУС ОЙЮЕН ОЕ РПДФЧЕТЦДЕООЩНЙ ДПНЩУМБНЙ: ЮФП НПЦЕФ ЪОБЮЙФШ ЛБЛБС-ФП НБМЕОШЛБС жЙОМСОДЙС Ч УИЧБФЛЕ УЧЕТИДЕТЦБЧ? дМС РПДФЧЕТЦДЕОЙС РТЙЧЕДЕН ЧУЕЗП ПДОХ ЖТБЪХ "РТЕЪЙДЕОФБ" ууут н. лБМЙОЙОБ ЙЪ ТЕЮЙ П ЗТСДХЭЕК ЧПКОЕ У зЕТНБОЙЕК ПФ 22.05.41: "еУМЙ ВЩ, ЛПОЕЮОП, РТЙУПЕДЙОЙФШ жЙОМСОДЙА, ФП РПМПЦЕОЙЕ ЕЭЕ ВПМЕЕ ХМХЮЫЙМПУШ У ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС УФТБФЕЗЙЙ" . чУЕУПАЪОЩК УФБТПУФБ ВЩМ УПЧЕТЫЕООЕКЫЕК РЕЫЛПК Ч РБТФЙКОП-ЗПУХДБТУФЧЕООПН БРРБТБФЕ Й ОЕ ЙНЕМ ОЙЛБЛПЗП ПФОПЫЕОЙС Л УФТБФЕЗЙЙ. еУМЙ лБМЙОЙО ЗПЧПТЙМ ФПЗДБ ФБЛПЕ ЫЙТПЛПК БХДЙФПТЙЙ, ФП ЕНХ ОЕ НПЗМЙ ЬФПЗП ОЕ РПДУЛБЪБФШ. уБН ПО ДП ФБЛПЗП ДПДХНБФШУС ОЕ НПЗ ЙМЙ ФЕН ВПМЕЕ ЧЩУЛБЪБФШ УЧПА НЩУМШ ВЕЪ РТЙЛБЪБ УЧЕТИХ. ьФП ЗПЧПТЙФ П ФПН, ЮФП Ч лТЕНМЕ ОЕ РТПУФП ЪОБМЙ П ЧБЦОЕКЫЕН УФТБФЕЗЙЮЕУЛПН РПМПЦЕОЙЙ жЙОМСОДЙЙ, ОП Й БЛФЙЧОП ПВУХЦДБМЙ ЧПЪНПЦОПУФЙ ЙУРПМШЪПЧБФШ ЕЕ ФЕТТЙФПТЙА Ч УЛПТПК ЧПКОЕ У ТЕКИПН.

зЙФМЕТ ФПЦЕ ПУПЪОБЧБМ - ЧП ЧУСЛПН УМХЮБЕ, ЪБСЧМСМ РПЪЦЕ: "рТЙ ОБРБДЕОЙЙ ОБ жЙОМСОДЙА ЪЙНПК 1939/40 З. Х ОЙИ ОЕ ВЩМП ЙОПК ГЕМЙ, ЛТПНЕ ЛБЛ УПЪДБФШ ОБ РПВЕТЕЦШЕ вБМФЙКУЛПЗП НПТС ЧПЕООЩЕ ВБЪЩ Й ЙУРПМШЪПЧБФШ ЙИ ЪБФЕН РТПФЙЧ ОБУ" .

чЩЫЕРТЙЧЕДЕООБС ЦЕ ЖТБЪБ уФБМЙОБ ПФ 17 БРТЕМС 1940 З. П ФПН, ЮФП "ФЕРЕТШ ХЗТПЪБ зЕМШУЙОЗЖПТУХ УФПЙФ У ДЧХИ УФПТПО - чЩВПТЗ Й иБОЛП", ОЕ ПУФБЧМСЕФ УПНОЕОЙК ОБУЮЕФ ДБМШОЕКЫЙИ РМБОПЧ "ЛТЕНМЕЧУЛПЗП ЗПТГБ" ПФОПУЙФЕМШОП жЙОМСОДЙЙ.

"рТЙДЕФУС ЙДФЙ Ч тХНЩОЙА"

ч ФПФ ЦЕ ДЕОШ ОБ ФПН ЦЕ УПЧЕЭБОЙЙ дНЙФТЙК рБЧМПЧ (ТБУУФТЕМСООЩК Ч 1941 З.) ЪБСЧЙМ: "юФПВЩ РПРТБЧЙФШ ПЫЙВЛЙ РТПЫМПЗП (ЙНЕМБУШ Ч ЧЙДХ ЖЙОУЛБС ЛБНРБОЙС. - б.з. ), С УЕМ ЪБ ЙЪХЮЕОЙЕ ЧПЕООП-ЗЕПЗТБЖЙЮЕУЛПЗП ПРЙУБОЙС АЦОПЗП ФЕБФТБ. еУМЙ НЩ РПКДЕН, Б НПЦЕФ ВЩФШ, Й РТЙДЕФУС ЙДФЙ Ч тХНЩОЙА, ФП ФБН ЛМЙНБФЙЮЕУЛЙЕ Й РПЮЧЕООЩЕ ХУМПЧЙС ФБЛПЧЩ, ЮФП Ч ФЕЮЕОЙЕ НЕУСГБ ОБ ЧПЪБИ У ФТХДПН РТПЕДЕН. ьФП ОБДП ХЮЕУФШ" .

уФБМЙО ОЕ "ПДЕТОХМ" ЧПЙОУФЧЕООПЗП ЗЕОЕТБМБ, ФБЛ ЛБЛ Ч тХНЩОЙА "РТЙЫМПУШ ЙДФЙ" ДЕКУФЧЙФЕМШОП УЛПТП: 28 ЙАОС 1940 З., ЛПЗДБ ПУОПЧОЩЕ УЙМЩ ЧЕТНБИФБ ОБИПДЙМЙУШ ЧП жТБОГЙЙ. ьФПФ ЫБЗ ОЕ ВЩМ РТЕДЧБТЙФЕМШОП УПЗМБУПЧБО У зЙФМЕТПН (Ч вЕТМЙО П ЗПФПЧСЭЕНУС ЧФПТЦЕОЙЙ УППВЭЙМЙ МЙЫШ 23 ЙАОС) Й ЧЩЪЧБМ Ч ЧЩУЫЙИ ЛТХЗБИ зЕТНБОЙЙ УПУФПСОЙЕ, ВМЙЪЛПЕ Л РБОЙЛЕ. ч ХМШФЙНБФЙЧОПК ЖПТНЕ нПМПФПЧ РПФТЕВПЧБМ ПФ ТХНЩО РТЙУПЕДЙОЕОЙС Л ууут вЕУУБТБВЙЙ (ДП ТЕЧПМАГЙЙ РТЙОБДМЕЦБЧЫЕК тПУУЙЙ) Й уЕЧЕТОПК вХЛПЧЙОЩ (ОЙЛПЗДБ тПУУЙЙ ОЕ РТЙОБДМЕЦБЧЫЕК). рТЕФЕОЪЙЙ ВЩМЙ ХДПЧМЕФЧПТЕОЩ. оЕНЕГЛЙЕ ДЙРМПНБФЩ РТЙМПЦЙМЙ ЧУЕ УЙМЩ, ЮФПВЩ ОЕ ДПРХУФЙФШ ЧПЕООПЗП ЛПОЖМЙЛФБ Ч ЬФПН ТЕЗЙПОЕ. й ЬФП РПОСФОП: ЙЪ тХНЩОЙЙ зЕТНБОЙС РПМХЮБМБ ОЕЖФШ, ЛПФПТПК ЕК ФПЦЕ ПУФТП ОЕ ИЧБФБМП.

чПФ ЮФП ЪБРЙУБМ ЗЕОЕТБМ-НБКПТ нБТЛУ Ч РТПЕЛФЕ ПРЕТБГЙЙ РМБОБ "пУФ" (ЧПКОБ РТПФЙЧ тПУУЙЙ) ПФ 5 БЧЗХУФБ 1940 З.: "чЕДЕОЙЕ ЧПКОЩ УП УФПТПОЩ уПЧЕФУЛПК тПУУЙЙ ВХДЕФ ЪБЛМАЮБФШУС Ч ФПН, ЮФП ПОБ РТЙУПЕДЙОЙФУС Л ВМПЛБДЕ [зЕТНБОЙЙ]. у ЬФПК ГЕМША ЧЕТПСФОП ЧФПТЦЕОЙЕ Ч тХНЩОЙА, ЮФПВЩ ПФОСФШ Х ОБУ ОЕЖФШ" .

б ЧПФ ЮФП РЙУБМ зЙФМЕТ нХУУПМЙОЙ 20 ОПСВТС 1940 З. РП РПЧПДХ ХЗТПЪЩ БОЗМЙКУЛЙИ ВПНВБТДЙТПЧПЛ тХНЩОЙЙ: ":СУОП ПДОП: ЬЖЖЕЛФЙЧОПК ЪБЭЙФЩ ЬФПЗП ТБКПОБ РТПЙЪЧПДУФЧБ ЛЕТПУЙОБ ОЕФ. дБЦЕ УПВУФЧЕООЩЕ ЪЕОЙФОЩЕ ПТХДЙС НПЗХФ ЙЪ-ЪБ УМХЮБКОПЗП ХРБЧЫЕЗП УОБТСДБ ПЛБЪБФШУС ДМС ЬФПЗП ТБКПОБ УФПМШ ЦЕ ПРБУОЩН, ЛБЛ Й УОБТСДЩ ОБРБДБАЭЕЗП РТПФЙЧОЙЛБ. уПЧЕТЫЕООП ОЕРПРТБЧЙНЩК ХЭЕТВ ВЩМ ВЩ ОБОЕУЕО, ЕУМЙ ВЩ ЦЕТФЧБНЙ ТБЪТХЫЕОЙС УФБМЙ ЛТХРОЩЕ ОЕЖФЕПЮЙУФЙФЕМШОЩЕ ЪБЧПДЩ. ":" ьФП РПМПЦЕОЙЕ У ЧПЕООПК ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС СЧМСЕФУС ХЗТПЦБАЭЙН, Б У ЬЛПОПНЙЮЕУЛПК, РПУЛПМШЛХ ТЕЮШ ЙДЕФ П ТХНЩОУЛПК ОЕЖФСОПК ПВМБУФЙ, - РТПУФП ЪМПЧЕЭЙН" .

чП ЧТЕНС ВЕУЕДЩ У ДХЮЕ 20 СОЧБТС 1941 З. ЖАТЕТ ЪБСЧЙМ: "дЕНБТЫ ТХУУЛЙИ РП РПЧПДХ ЧЧПДБ ОБЫЙИ ЧПКУЛ Ч тХНЩОЙА ДПМЦОЩН ПВТБЪПН ПФЛМПОЕО. тХУУЛЙЕ УФБОПЧСФУС ЧУЕ ОБЗМЕЕ, ПУПВЕООП Ч ФП ЧТЕНС З., ЛПЗДБ РТПФЙЧ ОЙИ ОЙЮЕЗП ОЕ РТЕДРТЙОСФШ (ЪЙНПК). ":" уБНБС ВПМШЫБС ХЗТПЪБ - ПЗТПНОЩК ЛПМПУУ тПУУЙС. ":" оБДП РТПСЧЙФШ ПУФПТПЦОПУФШ. тХУУЛЙЕ ЧЩДЧЙЗБАФ ЧУЕ ОПЧЩЕ Й ОПЧЩЕ ФТЕВПЧБОЙС, ЛПФПТЩЕ ПОЙ ЧЩЮЙФЩЧБАФ ЙЪ ДПЗПЧПТПЧ. рПФПНХ-ФП ПОЙ Й ОЕ ЦЕМБАФ Ч ЬФЙИ ДПЗПЧПТБИ ФЧЕТДЩИ Й ФПЮОЩИ ЖПТНХМЙТПЧПЛ.

йФБЛ, ОБДП ОЕ ХРХУЛБФШ ЙЪ ЧЙДХ ФБЛПК ЖБЛФПТ, ЛБЛ тПУУЙС, Й РПДУФТБИПЧБФШ УЕВС [ЧПЕООПК] УЙМПК Й ДЙРМПНБФЙЮЕУЛПК МПЧЛПУФША.

тБОШЫЕ тПУУЙС ОЙЛБЛПК ХЗТПЪЩ ДМС ОБУ ОЕ РТЕДУФБЧМСМБ, РПФПНХ ЮФП ОБ УХЫЕ ПОБ ДМС ОБУ УПЧЕТЫЕООП ОЕ ПРБУОБ. фЕРЕТШ, Ч ЧЕЛ ЧПЕООПК БЧЙБГЙЙ, ЙЪ тПУУЙЙ ЙМЙ УП уТЕДЙЪЕНОПЗП НПТС ТХНЩОУЛЙК ОЕЖФСОПК ТБКПО НПЦОП Ч ПДЙО НЙЗ РТЕЧТБФЙФШ Ч ЗТХДХ ДЩНСЭЙИУС ТБЪЧБМЙО, Б ПО ДМС ПУЙ ЦЙЪОЕООП ЧБЦЕО" (1, У. 138).

ъБИЧБФЙЧ вЕУУБТБВЙА, лТБУОБС бТНЙС РТЙВМЙЪЙМБУШ Л ТХНЩОУЛЙН ОЕЖФЕОПУОЩН ТБКПОБН ОБ 100 ЛН, ДП ОЙИ ПУФБЧБМПУШ НЕОЕЕ 200 ЛН. рПЪЦЕ зЙФМЕТ ЪБСЧМСМ, ЮФП ЕУМЙ ВЩ УПЧЕФУЛЙЕ ЧПКУЛБ РТПЫМЙ ЬФЙ УБНЩЕ ЛЙМПНЕФТЩ МЕФПН 1940 З., ФП зЕТНБОЙС ВЩМБ ВЩ ТБЪЗТПНМЕОБ УБНПЕ РПЪДОЕЕ Л ЧЕУОЕ 1942 З. .

оЕ УМЕДХЕФ ПУПВП ДПЧЕТСФШ УМПЧБН зЙФМЕТБ, РБМБЮБ Й ЪБИЧБФЮЙЛБ: ЧУЕ БЗТЕУУЙЧОЩЕ ТЕЦЙНЩ ЙУРПМШЪХАФ РТПРБЗБОДХ, ЧЩУФБЧМСС УЕВС ОЕЧЙООЩНЙ ЦЕТФЧБНЙ, ЮФПВЩ ОБЮБФШ БЗТЕУУЙА. оП ЖБЛФЩ ЗПЧПТСФ УБНЙ ЪБ УЕВС.

рП РМБОХ ТБЪЧЕТФЩЧБОЙС лТБУОПК бТНЙЙ, ДБФЙТПЧБООПНХ НБЕН 1941 З., ЕК РТЕДРЙУЩЧБМПУШ "ВЩФШ ЗПФПЧПК Л ОБОЕУЕОЙА ХДБТБ РТПФЙЧ тХНЩОЙЙ РТЙ ВМБЗПРТЙСФОПК ПВУФБОПЧЛЕ" , Б Ч вЕУУБТБВЙЙ Й ОБ хЛТБЙОЕ ЧЕУОПК - МЕФПН 1941 З. ВЩМЙ ТБЪЧЕТОХФЩ ПЗТПНОЩЕ ОБУФХРБФЕМШОЩЕ УЙМЩ. юФП ЛБУБЕФУС ПГЕОЛЙ УПЧЕФУЛЙН ТХЛПЧПДУФЧПН "ОЕЖФСОПК РТПВМЕНЩ", ФП Ч НБЕ 1941 З. ЕЕ ПФТБЦБМ ДПЛМБД зМБЧОПЗП ХРТБЧМЕОЙС РПМЙФРТПРБЗБОДЩ лТБУОПК бТНЙЙ: ":ЗПТАЮЕЕ - ЬФП РЕТЧПЕ УМБВПЕ НЕУФП ЗЕТНБОУЛПК ЬЛПОПНЙЛЙ. рТПДПЧПМШУФЧЙЕ - ЬФП ЧФПТПЕ УМБВПЕ НЕУФП ЗЕТНБОУЛПК ЬЛПОПНЙЛЙ (ПВБ "УМБВЩИ НЕУФБ" - Ч тХНЩОЙЙ. - б. з. ). пОП ХЦЕ ДБЕФ УЕВС ЮХЧУФЧПЧБФШ ЮТЕЪЧЩЮБКОП ПУФТП: рЕТУРЕЛФЙЧЩ УОБВЦЕОЙС РТПДПЧПМШУФЧЙЕН ЧУЕ ВПМЕЕ ХИХДЫБАФУС: фТЕФШЙН УМБВЩН НЕУФПН ЗЕТНБОУЛПК ЬЛПОПНЙЛЙ СЧМСЕФУС РПМПЦЕОЙЕ У УЩТШЕН. оЕУНПФТС ОБ ФП, ЮФП зЕТНБОЙС РПМХЮБЕФ УЩТШЕ ЙЪ ПЛЛХРЙТПЧБООЩИ УФТБО, ЧУЕНЙ ЧЙДБНЙ УЩТШС ПОБ ОЕ ПВЕУРЕЮЕОБ. уПЪДБООЩЕ Ч УЧПЕ ЧТЕНС ЪБРБУЩ ЙУУСЛБАФ, Б БОЗМЙКУЛБС ВМПЛБДБ ЪБЛТЩЧБЕФ ДМС зЕТНБОЙЙ ЧОЕЕЧТПРЕКУЛЙЕ ТЩОЛЙ. юЕН ДПМШЫЕ РТПДПМЦБЕФУС ЧПКОБ, ФЕН ВПМШЫЕ ВХДЕФ ЙУФПЭБФШУС зЕТНБОЙС" .

рТЙВБМФЙКУЛЙК РМБГДБТН

юФП ЛБУБЕФУС УФТБО рТЙВБМФЙЛЙ, ФП ЙИ РТЙУПЕДЙОЙМЙ РПЮФЙ ПДОПЧТЕНЕООП У вЕУУБТБВЙЕК - Ч ЙАОЕ 1940 З. ФТЙ УФТБОЩ ПЛПОЮБФЕМШОП ПЛЛХРЙТПЧБМЙ УПЧЕФУЛЙЕ ЧПКУЛБ, Б 21 ЙАМС ОПЧЩЕ РТЙВБМФЙКУЛЙЕ "РТБЧЙФЕМШУФЧБ" РПРТПУЙМЙ РТЙОСФШ ЙИ Ч УПУФБЧ ууут. л ФПНХ ЧТЕНЕОЙ ХЦЕ РПЮФЙ ЗПД ОБ ФЕТТЙФПТЙЙ рТЙВБМФЙЛЙ ВЩМЙ УПЧЕФУЛЙЕ ЧПЕООЩЕ Й ЧПЕООП-НПТУЛЙЕ ВБЪЩ, ОП ДМС РТПУФПФЩ Й ОБДЕЦОПУФЙ Ч нПУЛЧЕ ВЩМП ТЕЫЕОП ЪБИЧБФЙФШ ТЕЗЙПО. у ЙАМС 1940 З. ЧПЕООБС НПЭШ ОБ ЬФЙИ ФЕТТЙФПТЙСИ ОБТБЭЙЧБМБУШ ВЕЪ ЛБЛЙИ-МЙВП ПЗМСДПЛ ОБ "УХЧЕТЕОЙФЕФ" РТЙВБМФПЧ.

фЕРЕТШ ЪОБЮЙФЕМШОБС ЮБУФШ РПВЕТЕЦШС вБМФЙКУЛПЗП НПТС ОБИПДЙМБУШ Ч ТХЛБИ уФБМЙОБ. оБ ЬФЙИ ФЕТТЙФПТЙСИ ТБЪЧЕТФЩЧБМЙУШ ЧУЕ ОПЧЩЕ Й ОПЧЩЕ УЙМЩ тллб Й тллж.

пУПВЕООП ВПМШЫБС ЛПОГЕОФТБГЙС УПЧЕФУЛЙИ УХВНБТЙО Л МЕФХ 1941 З. ВЩМБ Ч МБФЧЙКУЛПН РПТФХ мЙЕРБС. зПТПД ВЩМ ЪБИЧБЮЕО ЧЕТНБИФПН Ч РЕТЧЩЕ ДОЙ ЧПКОЩ У ВПМШЫЙН ЛПМЙЮЕУФЧПН ЗПТАЮЕЗП, ВПЕРТЙРБУПЧ Й Ф. Р. ч ПВПТПОЙФЕМШОПК ЙМЙ "ЛПОФТОБУФХРБФЕМШОПК" ЧПКОЕ ОЕ ФТЕВПЧБМПУШ УПУТЕДПФБЮЙЧБФШ ФБЛЙЕ УЙМЩ Ч ОЕУЛПМШЛЙИ ЛЙМПНЕФТБИ ПФ ЗЕТНБОУЛПК ЗТБОЙГЩ. оП ДМС ОБОЕУЕОЙС ХДБТБ РП ЗЕТНБОП-ЫЧЕДУЛЙН Й ЗЕТНБОП-ЖЙОУЛЙН ЧПДОЩН ЛПННХОЙЛБГЙСН ВБЪЩ МХЮЫЕ, ЮЕН мЙЕРБС, РТПУФП ОЕ ОБКФЙ (ЕУМЙ, ЛПОЕЮОП, ОЕ УЮЙФБФШ жЙОМСОДЙЙ). тллж ОБ вБМФЙЛЕ Ч РЕТЧЩК ДЕОШ ЧПКОЩ РПМХЮЙМ РТЙЛБЪ ФПРЙФШ ЧУЕ ЛПТБВМЙ зЕТНБОЙЙ РП РТБЧХ РПДЧПДОПК ЧПКОЩ. ч рТЙВБМФЙЛЕ Л МЕФХ 1941 З. ВЩМЙ УПУТЕДПФПЮЕОЩ Й ПЗТПНОЩЕ УХИПРХФОЩЕ УЙМЩ, РТЕДОБЪОБЮЕООЩЕ ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ УЛПЧЩЧБФШ ЗТХРРЙТПЧЛХ ОЕНЕГЛЙИ ЧПКУЛ Ч чПУФПЮОПК рТХУУЙЙ, РПЛБ ПУФБМШОЩЕ ЮБУФЙ лТБУОПК бТНЙЙ ВХДХФ ОБУФХРБФШ Ч рПМШЫЕ Й тХНЩОЙЙ.

еУМЙ ПЛЙДЩЧБФШ ПВЭЙН ЧЪЗМСДПН "ПУЧПВПДЙФЕМШОЩЕ РПИПДЩ", ФП ЙИ РПУМЕДУФЧЙС Й ЙФПЗЙ ВЩМЙ НОПЗППВТБЪОЩ Й ТБЪОПУФПТПООЙ. оБТПДЩ ЪБОСФЩИ ууут ФЕТТЙФПТЙК РПУМЕ ПЛЛХРБГЙЙ ЧПЪОЕОБЧЙДЕМЙ УФБМЙОУЛЙК ТЕЦЙН (Й РЕТЕОПУСФ ЮБУФШ ЬФПК ОЕОБЧЙУФЙ ОБ тПУУЙА Й ТХУУЛЙИ ДП УЙИ РПТ). чНЕУФП НЙТПМАВЙЧЩИ ЧПУФПЮОПЕЧТПРЕКУЛЙИ УФТБО УПУЕДСНЙ ууут УФБМЙ ЗЙФМЕТПЧУЛБС зЕТНБОЙС Й ЧТБЦДЕВОП ОБУФТПЕООЩЕ, ЦБЦДХЭЙЕ ЧПЪЧТБЭЕОЙС ПФОСФЩИ ФЕТТЙФПТЙК тХНЩОЙС Й жЙОМСОДЙС. лТПНЕ ФПЗП, МЙДЕТЩ чЕОЗТЙЙ СУОП ПУПЪОБМЙ ЛТБУОХА ХЗТПЪХ У чПУФПЛБ Й Ч ФПН ЮЙУМЕ ЙЪ-ЪБ ЬФПЗП РПЪЦЕ РТЙОСМЙ ХЮБУФЙЕ Ч ЧПКОЕ РТПФЙЧ ЛПННХОЙЪНБ. йЪ-ЪБ БЗТЕУУЙК Й ЛТПЧПРТПМЙФОПК ЛБНРБОЙЙ Ч ъЙНОЕК ЧПКОЕ ХРБМ НЕЦДХОБТПДОЩК РТЕУФЙЦ ууут, Б зЙФМЕТ ТЕЫЙМ, ЮФП ЬФП "ЛПМПУУ ОБ ЗМЙОСОЩИ ОПЗБИ". оП, ЛПОЕЮОП ЦЕ, ЧУЕ ЧЩЫЕРЕТЕЮЙУМЕООЩЕ РПУМЕДУФЧЙС ОЕ ЧИПДЙМЙ Ч РМБОЩ лТЕНМС. лТБУОБС бТНЙС РТЙПВТЕМБ ПРЩФ ЧЕДЕОЙС ЧПКОЩ ЛБЛ Ч МЕУБИ Й ВПМПФБИ ЧПУФПЮОПК рПМШЫЙ, ФБЛ Й Ч УОЕЗБИ жЙОМСОДЙЙ. ууут ЪБ ЗПД - У УЕОФСВТС 1939 З. РП БЧЗХУФ 1940 З. ЪБИЧБФЙМ ФЕТТЙФПТЙЙ У ОБУЕМЕОЙЕН УЧЩЫЕ 23 НЙММЙПОПЧ ЮЕМПЧЕЛ (ФБЛЙН ПВТБЪПН, ОБУЕМЕОЙЕ "УПГМБЗЕТС" РТЙТПУМП ОБ 13,5%). вЩМЙ ВЩУФТП ПВТБЪПЧБОЩ РСФШ ОПЧЩИ УПЧЕФУЛЙИ "ТЕУРХВМЙЛ". уОПЧБ РТЕДПУФБЧЙН УМПЧП уФБМЙОХ (9.08.40): "нЩ ТБУЫЙТСЕН ЖТПОФ УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛПЗП УФТПЙФЕМШУФЧБ: б У ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС ВПТШВЩ УЙМ Ч НЙТПЧПН НБУЫФБВЕ НЕЦДХ УПГЙБМЙЪНПН Й ЛБРЙФБМЙЪНПН ЬФП ВПМШЫПК РМАУ, РПФПНХ ЮФП НЩ: УПЛТБЭБЕН ЖТПОФ ЛБРЙФБМЙЪНБ" . оП УБНПЕ ЗМБЧОПЕ, ТБДЙ ЮЕЗП ЪБДХНЩЧБМЙУШ ЧУЕ ЬФЙ БЧБОФАТЩ: уПЧЕФУЛЙК уПАЪ РТЙПВТЕМ ПФМЙЮОЩК ФТБНРМЙО ДМС РТЩЦЛБ Ч еЧТПРХ. рТБЧДБ, ЧПУРПМШЪПЧБФШУС Ч ДПМЦОПК НЕТЕ ЬФЙН ФТБНРМЙОПН РПНЕЫБМ зЙФМЕТ.

17 сентября 1939 года Красная армия вступила на территорию распавшейся под ударами вермахта Второй Речи Посполитой, чтобы взять под защиту от немцев население Западной Украины и Западной Белоруссии.

Советские и немецкие офицеры обсуждают линию демаркации в Польше. Сентябрь 1939 года

Чтобы понять, почему так происходило, надо вспомнить о том, какую политику в 1920–1939 годах проводила Варшава «на кресах» (польск. Kresy Wshodnie — восточные окраины). Этим словцом поляки именовали оккупированные ими территории Западной Украины, Западной Белоруссии и южной Литвы.

«ПОЛЯКИ НИЗШЕГО СОРТА»

Удивительно, но факт: часть белорусской интеллигенции поначалу всерьёз надеялась на то, что поляки, воссоздав в 1918 году свою государственность, помогут сделать это и белорусам. Однако паны быстро показали, сколь оторванными от реальности были эти прекраснодушные надежды.

Уже в 1921 году газета «Белорусские ведомости» констатировала:

«Отношение к белорусам со стороны многих начальников и определённой части общественности очень пренебрежительное. Нас считали то москалями, то большевиками, то вообще людьми второго сорта. Беларусь, частично попавшая под власть Польши, поделена на провинции-воеводства, и не видно, чтобы в этих воеводствах проводилась политика по принципу, объявленному в первые дни польского господства в нашем краю: «равные с равными, вольные с вольными…»»

Верхом наивности было ждать от поляков того, что, бросая в качестве приманки такие лозунги, они реализуют их на практике. Более того, Юзеф Пилсудский , выступая 1 февраля 1920 года в Вильно, недвусмысленно пообещал, что никаких политических уступок «в пользу белорусской фикции» делать не собирается. И это своё обещание руководитель Второй Речи Посполитой сдержал.

Генерал Гейнц Гудериан и комбриг Семён Кривошеин во время передачи города Брест Советскому Союзу

Пилсудский не сказал ничего нового или оригинального. Известный белорусский историк Кирилл Шевченко напомнил о том, что лидер польской национальной демократии Роман Дмовский

«в одной из своих работ ещё в начале ХХ века откровенно отзывался о белорусах, литовцах и украинцах как «о поляках низшего сорта», неспособных к собственной государственности. Отрицание Варшавой какого-либо права белорусов на собственную государственность или даже на автономию логично вытекало из общего восприятия белорусов польским общественным мнением как «этнографического материала», который следовало проглотить и переварить ».

Как видим, конкурировавшие между собой польские политики к белорусам и украинцам относились примерно одинаково.

ПОЛОНИЗАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ «КРЕСОВ»

Варшава сразу взяла курс на полонизацию окраин. В 1921 году накануне переписи населения

«Белорусские ведомости» с тревогой писали:

«Важно, кто именно будет проводить опрос: местные гражданские лица или нет. Если вопросы о национальности будут задавать жандармы, полицейские или стражники «стражи кресовей», то они способны выбить у человека согласие не только с тем, что он поляк, но даже с тем, что он — китаец…»

Опасения оказались не напрасными: численность поляков «на кресах» резко увеличилась. По официальным результатам переписи, в Новогрудском, Полесском, Виленском и Белостокском воеводствах проживало 1034,6 тыс. белорусов. Хотя даже польские исследователи оценивали реальную численность живших в Польше белорусов примерно в полтора миллиона человек. Оценки западнобелорусских общественных деятелей колебались в интервале от двух до трёх миллионов человек.

Трофеи Красной армии в Западной Белоруссии

Того, что Варшава, не стесняясь, проводила «на кресах» политику полонизации, не скрывают и некоторые польские историки. К примеру, Гжегож Мотыка пишет:

«Прежде всего полонизация коснулась различных учреждений: из них были устранены все те, кто отказался принести присягу на верность польскому государству. Затем были ликвидированы украинские кафедры львовского университета; кроме того, было решено, что отныне право учиться в университете будут иметь только польские граждане, прошедшие службу в Войске Польском.

Наконец, 5 декабря 1920 года вся Галиция была разделена на четыре воеводства: краковское, львовское, тернопольское и станиславовское. При этом границы воеводств были отодвинуты на запад так, чтобы изменить демографический состав населения в пользу поляков.

Таким образом, во львовском воеводстве оказались уезды, населённые по преимуществу поляками: жешовский, кольбушовский, кросненский и тарнобжегский. Восточная Галиция получила официальное название Восточная Малопольша. Тогда же, в декабре 1920 года, Законодательный Сейм принял закон о выделении на выгодных финансовых условиях заслуженным солдатам и инвалидам войны — жителям центральных районов Польши — земель на Волыни…»

Именно там в 1943 году и произошла печально знаменитая Волынская резня.

Формально Конституция Польши гарантировала равные права всем польским гражданам независимо от национальности и религиозной принадлежности.

«Однако в действительности привилегированной группой стали этнические поляки, — признаёт Мотыка. — Яркой иллюстрацией того, как конституционные права соблюдались на практике, служит следующий факт: во Второй Речи Посполитой ни один неполяк никогда не занимал поста министра, воеводы или хотя бы городского головы».

Полякам, проводившим такую политику, не стоило рассчитывать на симпатии белорусского, украинского и литовского населения страны.

«ПОЛЬША ПОТЕРПЕЛА ВОЕННЫЙ РАЗГРОМ»

14 сентября 1939 года газета «Правда» сообщила, что, хотя с начала военных действий между Германией и Польшей прошёл «десяток дней, уже можно утверждать, что Польша потерпела военный разгром, приведший к потере почти всех её политических и экономических центров».

Два дня спустя германские войска находились на линии Осовец — Белосток — Бельск — Каменец-Литовск — Брест-Литовск — Влодава — Люблин — Владимир-Волынский — Замосць — Львов — Самбор, оккупировав половину территории Польши. Немцы заняли Краков, Лодзь, Гданьск, Люблин, Брест, Катовице, Торунь и другие города разваливавшегося на глазах государства.

17 сентября в 3 часа 15 минут польский посол Вацлав Гжибовский был вызван в Наркомат иностранных дел, где заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Владимир Потёмкин зачитал ему ноту правительства СССР:

«Господин Посол!

Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица Польши, не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать.

Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, Советское правительство не может больше нейтрально относиться к этим фактам.

Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, оставались беззащитными.

Ввиду такой обстановки Советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии» .

Выслушав озвученные Потёмкиным чеканные формулировки официального документа, Гжибовский, как следует из записи беседы, заявил, что не может его принять, ибо «польско-германская война только начинается и нельзя говорить о распаде польского государства». Услышав это оторванное от реальности заявление, Потёмкин напомнил Гжибовскому, что «он не может отказаться принять вручаемую ему ноту.

Этот документ, исходящий от Правительства СССР, содержит заявления чрезвычайной важности, которые посол обязан донести до сведения своего правительства». Пока польский дипломат кочевряжился, нота была доставлена в посольство Польши в Москве. А в 5 часов утра части Красной армии и оперативные группы НКВД перешли государственную границу с Польшей.

Беглое правительство Польши отреагировало на ноту правительства СССР столь же неадекватно, как и Гжибовский, заявив: «Польское правительство протестует против изложенных в ноте мотивов советского правительства, поскольку польское правительство исполняет свои нормальные обязанности, а польская армия успешно даёт отпор врагу».

«Это было, мягко выражаясь, не совсем правдой, — прокомментировал заявление высокопоставленных беглецов профессор Львовского института МВД Украины, доктор юридических наук Владимир Макарчук. — Показательно, что впервые указанный «протест» удалось обнародовать больше, чем через неделю после побега, и то далеко за пределами Польши».

Тем временем белорусы и украинцы встречали Красную армию как освободительницу. Одновременно они стремились выместить на поляках злобу, копившуюся годами.

В ряде мест народ взялся за оружие. Историк Михаил Мельтюхов пишет, что 20 сентября моторизованная группа 16-го стрелкового корпуса под командованием комбрига Розанова «у Скиделя столкнулась с польским отрядом (около 200 человек), подавлявшего антипольское выступление местного населения. В этом карательном рейде было убито 17 местных жителей, из них два подростка 13 и 16 лет».

Жертвы Волынской резни

Жестокие расправы над населением не могли спасти агонизирующую польскую власть от краха. Показательно, что поляки, ранее строившие планы захвата Советской Украины, в сентябре 1939 года предпочитали сдаваться Красной армии, боясь попасть в руки украинских и белорусских крестьян.

Подтверждением тому служит донесение Льва Мехлиса от 20 сентября: «Польские офицеры… как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения».

«Большинство населения Западной Беларуси, — пишет белорусский историкМихаил Костюк, — после почти двадцатилетнего национального, социально-экономического и политического угнетения со стороны польских властей радостно приветствовало Красную Армию, встречая её хлебом и солью.

Во многих местах проходили многотысячные митинги, вывешивались красные флаги. Это был искренний порыв людей, которые верили в своё освобождение и в лучшую жизнь» .

Советская власть не колебаясь ввела войска в восточные области разгромленной Польши, не дав немцам захватить их. А сегодня что?

Украинские нацисты на Донбассе безнаказанно истребляют тысячи русскоязычных граждан, делают это открыто и абсолютно безнаказанно.

Россия смотрит на это и молчит, как будто её это не касается, а русские на Донбассе для неё чужие люди

17 сентября 1939 года начался польский поход Красной Армии. Официально во времена СССР (а в некоторых источниках и сейчас) этот военный конфликт назывался "Освободительный поход в Западную Белоруссию и Западную Украину". Официальный предлог был довольно интересным - "взять под защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии". Повод для вторжения звучит просто смешно, учитывая что именно у этого населения советская власть отобрала всё имущество, а у очень многих также и жизнь.

1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, её войска успешно и довольно быстро продвигались вглубь польской территории. Не так давно был открыт очень интересный исторический факт - уже с 1 сентября СССР предоставил радиостанцию в Минске немецким ВВС в качестве специального радиомаяка, который осуществлял координатную привязку по радиокомпасам. Этот маяк использовался люфтваффе для бомбардировки Варшавы и некоторых других городов. таким образом, с самого начала СССР не скрывал своих намерений. 4 сентября в Советском Союзе началась частичная мобилизация. 11 сентября на базе Белорусского и Киевского военных округов были созданы два фронта - Белорусский и Украинский. Основной удар должен был нанести именно румынский фронт, т.к. польские войска отступали к румынской границе, оттуда планировалось контрнаступление против немецких войск.

Советские войска начали массированную атаку на восточные польские территории. В атаку было брошено 620 тысяч солдат, 4700 танков и 3300 самолетов, то есть в два раза больше, чем было у Вермахта, напавшего на Польшу первого сентября.

Польское правительство, отдав войскам непонятный приказ не вступать в бой с Красной Армией, бежало из своей страны в Румынию.

На территории Западный Украины и Белоруссии не было к тому времени регулярных воинских частей. Формировались батальоны народного ополчения без тяжёлого вооружения. Непонятный приказ Верховного Главнокомандующего дезориентировал командиров на местах. В некоторых городах Красную Армию встречали как союзников, в некоторых случаях войска уклонялись от столкновений с РККА, были также и попытки сопротивления, и упорные бои. Но силы были не равны, да и большинство польских генералов и высших офицеров вели себя исключительно трусливо и пассивно, предпочитая бежать в нейтральную Литву. Польские части на территории Западной Белоруссии были окончательно разбиты 24 сентября 1939 года.

Уже в первые дни после вторжения Красной Армии в Польшу начались военные преступления. Сначала они затронули польских солдат и офицеров. Приказы советских войск изобиловали призывами, адресованными польскому мирному населению: его агитировали уничтожать польских военных, изображая их как врагов. Простых солдат призывали убивать своих офицеров. Такие приказы давал, например, командующий Украинским фронтом Семен Тимошенко. Эта война велась вразрез международному праву и всем военным конвенциям.

Например, в Полесском воеводстве советские военные расстреляли целую взятую в плен роту батальона Корпуса охраны пограничья «Сарны» — 280 человек. Жестокое убийство произошло также в Великих Мостах Львовского воеводства. Советские солдаты согнали на площадь кадетов местной Школы офицеров полиции, выслушали рапорт коменданта школы и расстреляли всех присутствующих из расставленных вокруг пулеметов. Никто не выжил. Из одного польского отряда, сражавшегося в окрестностях Вильнюса и сложившего оружие взамен за обещание отпустить солдат по домам, были выведены все офицеры, которые были тут же казнены. То же самое произошло в Гродно, взяв который советские войска убили около 300 польских защитников города. В ночь с 26 на 27 сентября советские отряды вошли в Немирувек Хелмской области, где ночевало несколько десятков юнкеров. Их взяли в плен, связали колючей проволокой и забросали грантами. Полицейских, которые защищали Львов, расстреляли на шоссе, ведущем в Винники. Аналогичные расстрелы происходили в Новогрудке, Тернополе, Волковыске, Ошмянах, Свислочи, Молодечно, Ходорове, Золочеве, Стрые. Отдельные и массовые убийства взятых в плен польских военных совершались в сотнях других городов восточных регионов Польши. Издевались советские военные и над ранеными. Так было, например, в ходе боя под Вытычно, когда несколько десятков раненых пленных поместили в здании Народного дома во Влодаве и заперли там, не оказав никакой помощи. Через два дня почти все скончались от ран, их тела сожгли на костре.

Иногда советские военные использовали обман, вероломно обещая польским солдатам свободу, а иногда даже представляясь польскими союзниками в войне с Гитлером. Так произошло, например, 22 сентября в Винниках неподалеку от Львова. Возглавлявший оборону города генерал Владислав Лангер подписал с советскими командующими протокол передачи города Красной Армии, по которому польским офицерам обещали беспрепятственный выход в направлении Румынии и Венгрии. Договор почти сразу же был нарушен: офицеров арестовали и вывезли в лагерь в Старобельске. В районе Залещиков на границе с Румынией русские украшали танки советскими и польскими флагами, чтобы изобразить из себя союзников, а потом окружить польские отряды, разоружить и арестовать солдат. С пленных часто снимали мундиры, обувь и пускали их дальше без одежды, с нескрываемой радостью стреляя по ним. В целом, как сообщала московская пресса, в сентябре 1939 года в руки советской армии попало около 250 тысяч польских солдат и офицеров. Для последних настоящий ад начался позже. Развязка произошла в Катынском лесу и подвалах НКВД в Твери и Харькове.

Террор и убийства мирного населения приобрели особые масштабы в Гродно, где было убито как минимум 300 человек, в том числе принимавших участие в обороне города скаутов. Двенадцатилетнего Тадзика Ясинского советские солдаты привязали к танку, а потом протащили по мостовой. Арестованных мирных жителей расстреливали на Собачьей Горе. Свидетели этих событий вспоминают, что в центре города лежали груды трупов. Среди арестованных оказались, в частности, директор гимназии Вацлав Мыслицкий, руководительница женской гимназии Янина Недзвецка и депутат Сейма Константы Терликовский.

Все они вскоре умерли в советских тюрьмах. Раненым приходилось скрываться от советских солдат, потому что в случае обнаружения их ждал немедленный расстрел.

Красноармейцы особенно активно изливали свою ненависть на польских интеллигентов, помещиков, чиновников и школьников. В деревне Большие Эйсмонты в Белостокском районе пыткам подвергли члена Союза помещиков и сенатора Казимежа Биспинга, который позже умер в одном из советских лагерей. Арест и пытки ждали также инженера Оскара Мейштовича, владельца имения Рогозница неподалеку от Гродно, который был впоследствии убит в минской тюрьме.

С особой жестокостью советские солдаты относились к лесникам и военным поселенцам. Командование Украинского фронта выдало местному украинскому населению 24-часовое разрешение на то, чтобы «расправиться с поляками». Самое жестокое убийство произошло в Гродненском районе, где неподалеку от Скиделя и Жидомли находилось три гарнизона, населенных бывшими легионерами Пилсудского. Несколько десятков человек было жестоко убито: им отрезали уши, языки, носы, распороли животы. Некоторых облили нефтью и сожгли.
Террор и репрессии обрушились также на духовенство. Священников избивали, вывозили в лагеря, а часто и убивали. В Антоновке Сарненского повета священника арестовали прямо во время службы, в Тернополе монахов-доминиканцев выгнали из монастырских зданий, которые были сожжены на их глазах. В селе Зельва Волковысского повета арестовали католического и православного священников, а потом жестоко расправились с ними в ближайшем лесу.

С первых дней входа советских войск тюрьмы городов и городков Восточной Польши начали стремительно заполняться. НКВД, которое относилось к пленникам со звериной жестокостью, начало создавать собственные импровизированные тюрьмы. Спустя всего несколько недель число заключенных увеличилось по меньшей мере в шесть-семь раз.

28 сентября немецкие войска захватили Варшаву, последние вооружённые столкновения на территории Польши были 5 октября. Т.е. несмотря на утверждения СССР польская армия продолжала сопротивление и после 17 сентября.

В конце сентября советские и немецкие войска встретились у Люблина и Белостока. Было проведено два совместных прохождений строем советских и немецких войск (иногда называемых парадами), в Бресте парад принимали комбриг С. Кривошеин и генерал Г. Гудериан, в Гродно - комкор В. Чуйков и немецкий генерал (фамилия пока не известна).

В результате необъявленной войны РККА потеряла 1173 человека убитыми, 2002 раненными, 302 пропавшими без вести, 17 танков, 6 самолётов, 6 орудий и 36 автомашин. Польская сторона потеряла 3500 человек убитыми, 20 000 пропавшими без вести, 454 700 пленными и большое количество орудий и самолётов.

В эпоху Польской Народной Республики поляков пытались убедить, что 17 сентября 1939 года произошел «мирный» ввод советских войск для защиты белорусского и украинского населения, живущего на восточных рубежах Польской республики. Между тем это было жестокое нападение, которое нарушало положения Рижского договора 1921 года и польско-советский договор о ненападении 1932 года. Вошедшая в Польшу Красная Армия не считалась с международным правом. Речь шла не только о захвате восточных польских регионов в рамках выполнения положений подписанного 23 августа 1939 года пакта Молотова-Риббентропа. Вторгшись в Польшу, СССР начал воплощать в жизнь зародившийся еще в 20-е годы план по истреблению польской элиты. Большевики действовали по своей привычной схеме.